Процесс

– Думал, но недолго, – сказал коммерсант и опять усмехнулся. – Совершенно забыть о них невозможно, особенно ночью приходят всякие мысли. Но когда-то мне больше всего хотелось добиться ощутимых результатов, потому я и обратился к подпольным адвокатам.

– Как вы тут хорошо сидите вдвоем! – сказала Лени, она вернулась с тарелкой и остановилась в дверях.

И действительно, они сидели почти прижавшись друг к другу; при малейшем повороте их головы могли столкнуться, а так как коммерсант при своем малом росте еще весь сгорбился, К. был вынужден наклоняться к нему совсем близко, чтобы слышать все как следует.

– Погоди минутку! – остановил девушку К., и его рука, все еще лежавшая на руке коммерсанта, нетерпеливо дрогнула.

– Он просил, чтобы я ему рассказал о своем процессе, – обратился коммерсант к Лени.

– Ну рассказывай, рассказывай! – сказала та. Она говорила с коммерсантом ласково, но очень свысока, и К. это не понравилось; он уже понял, что это был человек вполне достойный; во всяком случае, он много пережил и прекрасно обо всем рассказывал. Очевидно, Лени судила о нем неверно. К. смотрел, как Лени с раздражением отняла у коммерсанта свечу – тот все время крепко держал ее в руке, – обтерла его пальцы своим фартуком и опустилась перед ним на колени, чтобы счистить воск, накапавший ему на брюки.

– Вы ведь хотели рассказать мне про подпольных адвокатов! – сказал К. и без всяких околичностей отодвинул руку Лени.

– Ты это что? – сказала Лени и, слегка хлопнув К. по руке, продолжала свою работу.

– Да, да, про подпольных адвокатов, – сказал коммерсант и провел рукой по лбу, как бы обдумывая, что говорить.

Желая ему помочь, К. подсказал: -

– Вы хотели добиться немедленных результатов и потому обратились к подпольным адвокатам.

– Совершенно верно, – сказал коммерсант, но ничего не добавил.

Видно, не желает говорить при Лени, подумал К., и хотя ему очень хотелось все услышать, он поборол нетерпение и больше настаивать не стал.

– Ты доложила обо мне? – спросил он Лени.

– Конечно, – ответила та. – Он тебя дожидается. Оставь Блока, с ним ты и потом успеешь поговорить, Блок побудет тут.

К. решился не сразу.

– Вы останетесь тут? – спросил он коммерсанта. Ему хотелось, чтобы тот сам подтвердил это, и не нравилось, что Лени говорит о Блоке как об отсутствующем. Да и вообще сегодня К. испытывал какое-то затаенное раздражение против Лени. Но ответила опять она:

– Он здесь часто ночует.

– Ночует здесь? – воскликнул К.

А он-то надеялся, что Блок просто дождется, пока он как можно скорее закончит переговоры с адвокатом, а затем они вместе выйдут и основательно, без всяких помех все обсудят.

– Ну да, – сказала Лени. – Не каждого пускают к адвокату в любой час, как тебя, Йозеф. Ты как будто и не удивляешься, что адвокат, несмотря на болезнь, принимает тебя в одиннадцать часов ночи. Все, что ради тебя делают друзья, ты принимаешь как должное. Конечно, твои друзья, во всяком случае я сама, все делают с удовольствием. Никакой благодарности я и не требую! Лишь бы ты меня любил.

«Тебя любить?» – подумал в первую минуту К., но сразу мелькнула мысль: «Ну конечно, я ее люблю».

Однако вслух он сказал, обходя эту тему:

– Меня адвокат принимает, потому что я его клиент. А если и тух не обойтись без чужой помощи, значит, на каждом шагу только и придется, что клянчить и благодарить.

– Какой он сегодня нехороший, – сказала Лени коммерсанту.

«Вот теперь и про меня говорит, будто меня нет», – подумал К. и даже рассердился на коммерсанта, когда тот так же бесцеремонно, как Лени, сказал:

– Адвокат его принимает еще и по другой причине: его процесс много интереснее моего. Кроме того, его процесс только что начался и, значит, не очень запутан, потому адвокат и занимается им так охотно. Потом все изменится.

– Да, да! – со смехом сказала Лени, глядя на коммерсанта. – Ишь разболтался! А ты ему не верь, – это она сказала, уже обращаясь к К. – Он ужасно милый, но и ужасно болтливый. Может быть, адвокат его за это и не выносит. Во всяком случае, принимает он его, только когда ему вздумается. Я и то сколько раз старалась заступиться, и все зря. Представь себе, иногда я докладываю о Блоке, а он его принимает только на третий день. Но если в ту минуту, как его позовут, Блок не явится, значит, все пропало, нужно сызнова о нем докладывать. Поэтому я разрешила Блоку ночевать тут: бывает, что адвокат ночью звонит и требует его к себе. А теперь Блок и ночью наготове. Правда, иногда он узнает, что Блок тут, и отменяет свой вызов.

К. вопросительно посмотрел на коммерсанта. Тот кивнул головой и сказал так же откровенно, как говорил до того с К. (видно, он растерялся только от смущения):

– Да, постепенно начинаешь очень зависеть от своего адвоката.

– Он только для виду жалуется, – сказала Лени, – а сам любит тут ночевать, он мне сколько раз говорил. – Она подошла к маленькой дверце и открыла ее. – Хочешь взглянуть на его спаленку? – спросила она.