Проучить магистра и призвать Исполина

О-о-о-о… как это знакомо. Вечно меня ненавидели обучающиеся бок о бок. Ещё бы, кому понравится, когда учитель корит за нерадивость, приводя в пример малолетку, опережающую программу. Слово «Вундеркиндша» употреблялось как последнее ругательство. И выскочкой меня называли не впервые. Я невольно улыбнулась, глядя на раскрасневшуюся сокурсницу. Эк её распалило, а ведь такой тихоней казалась.

– Немедленно прекратите гвалт, – абсолютно ровным голосом произнёс ректор и, откинувшись на спинку кресла, обвёл взглядом всех присутствующих. Задержался на красивой брюнетке и добавил: – У вас тридцать секунд, чтобы покинуть ректорат и отправиться на лекцию. Всем, кто останется здесь, объявлю дисциплинарное взыскание.

Могло показаться, что по комнате пронёсся смерч. Последней вышла секретарша, ещё раз извинившись.

Ректор продолжил свои занятия, а я, обращаясь к нему, заговорила:

– Не стоит менять положение вещей. Я могу заниматься предметом факультативно.

Строго говоря, я никак не собиралась заниматься им, а Милаина, если заинтересуется, освоит. Лишь бы не сдавать экзамен магистру – мне совсем не хотелось подставлять девчонку.

– Это что же? – наклонился ко мне Спичка, – Прикажете перетасовывать предметы? Или делать «окна» у девушек, в то время, когда вам будет угодно слушать лекции магистра?

Я невольно потянулась к нему, испугавшись, что тонкий человек переломится от критичного изгиба:

– Нет-нет, я буду посещать либо то, либо другое. Не беспокойтесь, не отстану, пропущенный материал изучу самостоятельно.

– Кхм… – выпрямился составитель расписания. – Если ничего менять не нужно, я согласен.

– А быть может, адептку Вэллар перевести на другую специальность? Раз уж она стремится в науку и не планирует быть чьей-то пристанью? Пусть учится среди юношей, – с нехорошей усмешкой сказал стильный господин и, не взглянув на меня, уселся.

Теперь встала женщина:

– Я поддерживаю идею Милаины. Факультативного посещения предмета при её способностях вполне достаточно. – Она оглянулась, пристально посмотрев на предыдущего оратора, и сказала, обращаясь к нему: – Не трудно предположить, каким образом Олеандр будет принимать экзамены у девушек. У одной или у всех… не стоит подвергать их новому унижению.

Высказывание дамы не понравилось всем, исключая меня. Кое-кто из присутствующих опустил глаза, кто-то вздыхал и пожимал плечами, двое даже почёсывались, будто их кусали клопы. Совершенно очевидно: наклонности племянника основателя хорошо известны в академии, но обсуждать их, тем более в присутствии студентки, не принято. Подал голос ректор:

– Кто ещё хочет высказаться?

Создалось впечатление, что открыли вентиль, после чего из трубы хлынул поток. Говорили все одновременно, причём меня упоминали исключительно в третьем лице, будто адептки Вэллар в комнате не было. Я немного успокоилась, но от духоты или от перенесённого напряжения меня потянуло в сон. С большим трудом сдерживала зевоту.

Библиотечная дама взяла меня за локоть и повела к выходу:

– Пойдём, дорогая, они и без нас всё решат.

Именно такое чувство было и у меня: повлиять на дискутирующих мужчин практически невозможно. Женщине остаётся либо смириться с их решением, либо на словах согласиться, но сделать всё по-своему.

Клеопа – так назвалась моя спутница – предложила помощь в подборе учебников по системам и множествам:

– Если ты надеешься на снисхождение, как единственная девушка на курсе, спешу тебя разочаровать. Это не про Олеандра. Он будет дёргать тебя на каждой лекции.

– Но я пока не согласилась, – реплика получилась вялой.

– В любом случае, ознакомиться с предметом не лишне. Нужно понять, отчего отказываешься или на что решаешься.

Мне оставалось только кивнуть. Учебники пригодятся, вдруг именно в них обнаружу что-то полезное. В библиотеке Клеопа с изумлением убедилась, что большая часть необходимой литературы уже записана в моей карте. Женщина только головой покачала с улыбкой:

– Какая ты предусмотрительная!

Она всё-таки нашла дополнительные книги, с ними мы вышли в лифтовый холл. Прежде чем разъехаться в разные стороны, я спросила:

– Скажите, а почему вы не разрешаете оставаться в читальном зале допоздна? Чем это опасно? Какая-то страшилка для первокурсниц?

– Вовсе нет, – печально вздохнула Клеопа, – бывали случаи, когда люди зачитывались и выпадали из реальности.

– Умирали? – мои глаза расширились так, что стало больно.

– Нет. Они живы, но не могут прекратить чтение.

– Ой, – вздохнула я, не особенно поверив, – а если рядом есть другой человек?

– Он может окликнуть, толкнуть, отобрать книгу… Для этого я сижу в зале допоздна. Главное, чтобы зачитавшегося не застала там ночь.

– А библиотекарь? Разве он не выгоняет посетителей, прежде чем стемнеет?

Женщина снова печально улыбнулась:

– Турбо хороший, преданный делу работник, и при этом одинокий человек. Он обожает зачитавшихся. Они как будто его семья.

– В смысле? Забирает к себе домой?

– В дальнем углу библиотеки есть секретная дверь, за ней ни кем не посещаемый зал. Они там читают. А Турбо ухаживает за своими подопечными, кормит, поит…