Провал аналитика

Настроение жабоида капитально подпортилось, и сортировка стала продвигаться гораздо быстрее. Одну за другой трех миловидных женщин отправили на хозработы. Последняя из них, правда, залопотала, привлекая внимание. Фигуристая брюнетка показывала руками на себя и что-то умоляюще втолковывала внемлющим судьям. Голова в короне согласно кивнула и светящуюся от радости женщину все-таки перевели к молодым девушкам. Мда, наверное, сильно стирать не любит.

Обнаженную красавицу, совершенно не смущенную вниманием, проводили взглядом почти все мужчины, и обстановка немного разрядилась. Но я все равно уже не считал вариант с топором таким уж неприемлемым.

Вот собственно и наша клетка. Сердце колотилось как бешеное, сейчас все и должно решиться.

Первым сбежал от своих женщин зять-подкаблучник. Срывания одежды он не избежал. И после короткой серии вопросов цепь рудокопов пополнилась еще одним звеном. Осталось ощущение, что мужичок сбежал на рудники чуть ли не вприпрыжку, довели бедолагу. Его молодая жена, как подтвердилось после срывания всех тряпок, обладала неплохой фигурой и ожидаемо пополнила собой зону женственности и красоты. Я, тщательно подсчитав впередистоящих, подгадал место вслед за ветхим, но гордым старичком из самой большой компании нашей клетки. Прости, старче, это подло, но ты мой шанс на случай, если дело дойдет до кунг-фу.

Через десять минут неторопливой сортировки, как и прогнозировал, старик продемонстрировал упертость и его, под сомневающийся взгляд сортировщиков, отвели в зону будущего спарринга. С меня срывать было нечего, охрана немного сбилась с привычного ритма, но быстро пришла в себя, и я таки предстал перед лобным местом.

***

Хоть и терзали некоторые сомнения, убедился, что жабоид - это не отдельная раса, просто перекормленный до свинообразного состояния человек. Умные глазки неожиданно цепко сверкали из-под складок жира.

Короткий вопрос, обращенный ко мне, прозвучал насколько мелодично, настолько же и не понятно. Произнес первые русские цензурные слова в этом мире.

- Прошу прощения, ваше величество, не имею чести разговаривать на вашем прекрасном языке.

Сомневаюсь, конечно, что жабоид имеет титул выше нашего барона, и что кто-то здесь говорит по русски, но принесенный порывом ветра запах горелого мяса располагал к вежливости.

Коронованный председатель местного суда непонимающе оглядел своих помощников.

Особист сообразил быстрее и попробовал что-то у меня уточнить. Пришлось и ему продемонстрировать свой русский.

- К сожалению, и вас, товарищ руководитель тайной канцелярии, я совсем-совсем понять не могу. Меня забросило сюда из далекого далека. И я, ни в коей мере, не питая враждебных чувств к вашей великой нации, хотел бы засвидетельствовать свое величайшее почтение.

Ну вот, использовал все звуки языка, надеюсь фонетическое разнообразие фразы наведет на мысль, что это полноценный язык, а не мое кривляние.

Жабоид обратился к бравому офицеру по правую руку. Тот, перегибаясь через стол, что-то сердито уточнил у скромного азиатской наружности офицера, сидящего почти с краю стола. Тот подозвал из рядов выстроенных на плацу вояк очередную жертву. В итоге, через пять минут из строя под светлые заплывшие жиром очи вытащили знакомых мне бравых разведчиков. Странно, видел восьмерых, а из строя вытащили дюжину, наверное, лишние в каких-нибудь фланговых дозорах ошивались, потому и не попадались мне на глаза. Чуть выйдя вперед, Седой начал рапортовать четким высвистыванием. Этим коротким докладом Жабоид явно не удовлетворился. Но на несколько уточняющих вопросов ответы получились лаконичными, и, полагаю, не очень информативными.

Забывшись, Жабоид снова обратился ко мне и с неудовольствием выслушал мой очередной шедевр на русском дипломатическом.

Сцена замерла в нестабильном равновесии, и я дернул рукой в сторону мерзнущего на плацу, готового к дуэли, дедушки. Судья замер в нерешительности, но этот жест затевался не для него.

На мою провокацию повелся вроде бы успокоившийся монах в балахоне, и началась самая важная часть представления.

Аж скинув капюшон и оголив, второпях, лысый череп, фанатик подлетел ко мне и ухватился за руку. Странная татуировка естественно все еще на месте: колдун стоит перед столбом, скрестив на груди руки. Монах забился на моем предплечье в припадке и торжествующе тыкал мне за спину в направлении столба. Но я внимательно наблюдал за остролицым, именно его решение сейчас определит мою судьбу. Безопасник искоса бросил взгляд на напрягшиеся ряды солдат, на тонкую цепочку преторианцев, на нахмурившегося генерала, не отводящего взгляда от беснующегося фанатика. Наконец, особист принял решение, наклонился к невозмутимо сидящему жабоиду и что-то шепнул тому на ухо.