Читаем Провал гитлеровского наступления на Москву полностью

До рубежа Пушкино отряды продвигались успешно, сбивая разведывательные и передовые подразделения противника, к полудню вышли на линию один километр восточнее Красные Столбы - Кувшиново, несмотря на сильный огонь орудий и минометов противника, беспрерывные бомбежки с воздуха. На этом рубеже передовые отряды отбивали неоднократные атаки врага и лишь под угрозой обхода флангов вынуждены были вновь отойти за реку Изверь. Прибывший сюда начальник Подольского пехотного училища генерал В. А. Смирнов (назначенный начальником центрального сектора обороны укрепленного района) задержал отход отряда и приказал продолжать выполнение ранее поставленной задачи, боем установить силы противника в районе Кувшиново, Красные Столбы, сообщив при этом, что с утра 9 октября отряд поступит в распоряжение командира прибывающей в Мятлево 17-й танковой бригады. На следующий день утром курсанты приступили к выполнению поставленной задачи, но уже на рубеже Дерново - Чернышевка встретили сильное сопротивление противника. Воины вели упорные бои, но противник продолжал обходить фланги не только сражающихся на этом рубеже, но и 1-го батальона 108-го полка, прикрывавшего переправу через реку Изверь. Курсанты отошли на Мятлево, понеся в боях большие потери.

В трех километрах западнее Мятлево комиссар 1-го батальона 108-го запасного полка старший политрук Варламов собрал 150 бойцов батальона, 15 курсантов, организовал их и занял оборону западнее Гришино, удерживая противника до вечера, после чего отошел в Мятлево, где сосредоточилась и 17-я танковая бригада, принимавшая участие в бою лишь одиночными разведывательными танками. С наступлением темноты все эти силы под давлением противника начали отход на Медынь.

Начальник центрального сектора обороны укрепленного района генерал Смирнов, учитывая большие потери передового отряда, усилил его 1-й курсантской ротой под командованием капитана Лаврентьева, приказав подчинить остатки передового отряда и занять рубеж обороны на реке Шане. Прибывший из штаба сектора майор Хиневич включил в группу истребительный батальон города Медыни, численностью до 200 человек и с несколькими танками, выделенными командиром 17-й танковой бригады, организовал оборону по восточному берегу Шани, заняв шоссе.

К полудню противник начал наступление крупными силами при поддержке артиллерии и авиации. До 14.00 группа сдерживала противника, но затем враг обошел правый фланг истребительного батальона, занимавшего оборону уступом вправо за

1-й курсантской ротой, оседлавшей шоссе, и вышел в тыл 1-й роте. Истребительный батальон, подвергшийся удару с воздуха, начал поспешный отход на Медынь. Часа через два противник отрезал группу от Медыни, но она с боем прорывалась и с наступлением темноты отошла в Ильинское, на передний край главной полосы обороны укрепленного района. Генерал Смирнов усилил остатки передового отряда 3-й курсантской ротой и поставил задачу выбить противника из Медыни. К утру 11 октября эта рота достигла деревни Дворики, где встретила отходящие остатки 1-й и

2-й рот училища, в количестве 30 - 35 человек под командованием Лаврентьева, который принял 3-ю роту и организовал атаку на Медынь. Затем эта группа подошла к восточной окраине Медыни, повстречав три разведывательных танка 17-й танковой бригады. Танкисты сообщили, что в город вошло до роты пехоты противника с танками и что мост через реку Медынку взорван. В это время примерно эскадрон конницы противника с тремя танками занял Пушкино и открыл огонь по шоссе.

Отряд начал отход. В четырех километрах западнее Дворики встретился на машинах разведотряд 53-й стрелковой дивизии, вышедшей из окружения 9 октября на участок центрального сектора укрепленного района. Находившийся здесь же подполковник Пелнис из пехотного училища принял решение объединить все эти силы: и при поддержке танков выбить противника из Пушкино и Медыни. Но противник опередил. В 9.30 он начал наступление двумя колоннами: первая - на Медынь - Адуево, до 30 танков с пехотой, и вторая - на Уланово, Пушкино Дворики, до 20 танков, с автоматчиками на автомашинах. Обо группы непрерывно поддерживались с воздуха группами в семь - десять самолетов.

1-я и 3-я роты курсантов сдерживали противника, но атакованные конницей и мотопехотой со стороны Малиновки они вынуждены были отойти к Гусево, а затем с наступлением темноты - к высоте 193,2, на линию боевого охранения 4-го батальона училища, где до вечера 12 октября сдерживали натиск врага, после чего отошли на оборонительный рубеж Ильинское.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное