Провал операции «Нарко»

Мне же для разгадки целей акции не пришлось так сильно коробить серое вещество. Я-то точно знала, что именно произошло и что в этом направлении гончих ГСННа ждёт неизбежное фиаско. Но что они предпримут далее, являло загадку. И в этом плане меня, не исключено, ждал сюрприз. И вот сейчас, предчувствуя, что непросто так появилась здесь, я уселась на стул и принялась ждать дальнейшего развития событий. Но последние, казалось, не особо спешили развиваться.

Дождавшись, когда стул принял гостя, Зудов продолжил копания в бумагах, пыльными стопками заваливших его стол. Почувствовав некоторую скуку, я подняла взгляд и увидела на стене плакат с эмблемой японской машиностроительной компании Сузуки, на фоне сверкающего блеском эмали и искрами хрома шикарного мотоцикла. Suzuki Motor Corporation. Мой зрачок, находящийся в зависимости от подобных вещей, принялся пристально разглядывать чудо техники. Зудов, то ли краем глаза случайно заметивший это, то ли заранее следивший за моим поведением тем же краем, вдруг завел беседу.

– Любите красивые мотоциклы? – будто полжизни посвятил поискам родственной души, трепетно поинтересовался он.

– Имею такую слабость, – почувствовав теплую струю смущения, пошедшую по телу от сердца, ответила я.

– И что, даже приходилось управлять некоторыми? – комок восторженного предвкушения, подкативший к горлу, его голос достиг края срыва.

– Ещё как управляла, только шуба заворачивалась! – зардев от собственного бахвальства, поведала я, всё ещё самонадеянная.

Блокирующий вылет пчёл пасечник, наглухо заслонивший защитной сеткой леток улья, следователь вдруг наклонился и придвинулся ко мне почти вплотную. Настолько близко, что я опешила и даже не отпрянула. Глядя сквозь прищуренные ресницы, он принялся сверлить меня взглядом, будто парализуя мысль уже на стадии зарождения. Мысль-пчеломатку, если продолжать ассоциацию с пасекой.

– И Фиатами? – выждав, когда я совершенно дезориентируюсь, спросил он.

Это был удар под дых. Причём до, или после гонга. Я вдруг поняла, что этот плакат с мотоциклом неспроста появился на стене, где ещё недавно красовался свод каких-то их инструкций и правил. Мысли в голове совершенно запутались и, повинуясь рефлексам, мозг оказался способным лишь на примитивную реакцию.

– Какими Фиатами? – обескураженные слабые нотки, всё, что удалось смоделировать моим голосовым связкам.

– А теми, на которых обкуренные шалавы удирают от полиции прямо с рок-концертов, – чеканя слог, пояснил Зудов, совершенно балдея от своих дедуктивных способностей, – ну как, будем писать признательную?!

Я почувствовала, что проваливаюсь в какую-то прострацию, прямо с гребня накатившей волны испарины. Стало ясно, что ему известны тщательно скрываемые мною факты недавних похождений. Возможно, известны полностью, возможно фрагментарно, как знать. Нужно было что-то срочно предпринимать. Инстинктивно пришла лишь идея сыграть в дурочку. А потом, естественно, будь что будет, то есть полнейший туман.

– Каких концертов, какую признательную? – оставалось лишь мямлить.

Заурядный, неискушённый детективными уловками индивид, попавший в ловушку опытного психолога от погон, совершенно теряется в принятии не только правильного, но и вообще любого решения. На этом основаны законы ведения следствия. И если дверка ловушки захлопнулась, бесполезно метаться от стенки к стенке. Вряд ли паника поможет отыскать потайной ключик к спасению. Я, поскольку уже кое-что знала о вреде поспешных действий, нашла в себе силы уйти в глухую оборону.

– С концертов Дипёрполов, а признательную в содеянном, – пояснил Зудов, недоуменно разведя брови, – чего тут неясного.

Вдруг стало понятно, что он, так сказать, берёт меня «на понт». Ведь не предъявлены конкретные обвинения, а так, намёки на что-то неопределённое.

Где я могла засветиться? Разве что на записях с видеокамер, развешанных на каждом перекрёстке, но шлем гарантированно скрывает лицо мотоциклиста. И что вообще кому что-то известно о моей причастности к тем рокерским событиям? Из знакомых только Жека был тогда со мной, но он вообще не в курсе истории с Фиатом. Возможно, хозяин угнанного мотоцикла, этого Фиата, забил тревогу, но тогда меня бы уже крутили следаки из уголовного розыска. А так, какое дело нарконадзору до угонщиков.

– Ну, была на концерте тёмно-фиолетовых, что это, преступление, – оживилась я, – в чём теперь нужно признаваться?

– Каких ещё «тёмно-фиолетовых»? – озадачился Зудов, рапортуя этим о полном вакууме в познаниях английского языка.

– Буквальный перевод Deep Purple? – подчёркивая интеллектуальное превосходство, усмехнулась я, – а в значении что-то вроде «мудрец» или «мыслитель».

– «Мудрец» говорите, – после некоторой паузы, в голосе следователя появились металлические нотки, – а мы сейчас и проверим, кто мыслитель, а кто потребитель.

– Что проверите? – не понимая намерений следователя, я насторожилась.

– Проверим, не являетесь ли потребителем.

– Кто? Я что ли?

– Вы, кто же ещё?

– С чего это я потребитель?