Провал операции «Нарко»

Музыка без сомнения украшает жизнь. Наложенная на хроникальный или художественный кадр, нота обостряет мироощущение. Это как приправа для пресной еды – чем больше добавишь, тем более выраженный вкус. До известных пределов, конечно. Но в отличии пищевой добавки, добавка музыкальная имеет ещё и акустический спектр. Поэтому, положив на язык кристаллик глутамата (прошу не путать с кокаином) и, надев стереонаушники, можно погрузиться в мир сладострастных ощущений. Желательно с закрытыми глазами – реальность вносит в процесс ненужные излишки. Единственный совет – не делать этого в общественных местах: из соседнего подъезда может появиться сотрудник ГСНН и принять вас за обдолбанного наркомана. И чем музыка лучше, тем больше ваше поведение вызовет подозрений. Особенно, если зазвучит какая-нибудь шикарная блюз-композиция.

Блюз – классная штука! Нужно доверять чувствам, иначе как объяснить факт, что именно этот музыкальный жанр возник в сознании, когда я анализировала события, связанные с тестом на потребление. Всё началось с взятия пробы волос, коя была назначена на десять часов утра. Подготовка к процедуре, произведённая накануне и больше напомнившая экзекуцию, предположительно не давала Зудову шанс на получение положительного теста.

Волосы от обработки соляной кислотой из русых превратились в золотистые, и даже начали слегка сечься. Кислотная ванна не понадобилась, так как я предпочла начисто выбрить все мало-мальски подозрительные места. Да и здравый смысл подсказывал, что анализу подвергнется только голова, к телу никто не сунется. И дело не в галантности, просто всегда берут пробу с головы, и в моём случае в трусы не полезут. Уверенная на девяносто девять и девять процентов в успехе, я открыла двери, ведущие в место, озвучивание которого уже является чистой воды тавтологией. В этот момент и начался блюз.

Навстречу мне вышел Листиков, автор этой и всех мелодий своего заведения. Походка самоуверенная, несколько надменная, движения от бедра, будто в такт гитарного проигрыша, подтверждающего начало композиции. Далее появился сочинитель текстов, следователь Зудов, он же исполнитель. Попадая в мелодию, он жестом предлагает мне пройти для производства процедуры. Потом, будто солист начал свою партию, поясняет цель предстоящих действий. После получения моего согласия из-за перегородки возникает бек-вокал – Тимохина и Прикладова. Их более высокие, по сравнению с солистом, голоса объясняют некоторые нюансы, и на белый свет появляются ножницы. Началось! Паническое сердцебиение олицетворяет проигрыш ударных инструментов – без них блюз никакой. Следом хруст волос на кромках нержавеющих лезвий, как новаторский эксперимент со струнами гитары по извлечению тяжёлых и грязных звуков. Блюз продолжается – звуки шуршания пакетиков для опечатывания взятых проб, как трение щёток о тарелки. Вновь вступает солист, пояснят, когда явиться за результатом криминалистической экспертизы. Кажется на сегодня всё. Но проигрыш между куплетами продолжается несколько дней. И вот последние аккорды – я вновь в ненавистной конторе. Автор и бек-вокал отсутствуют, меня встречает лишь солист и сообщает, что проба отрицательная. Судя по всему, совершенно непредвиденная ситуация для всей компании. Бас-гитара и клавишные, финальные ноты разочарования для них, отчётливые звуки оптимизма для меня. Конец блюза.

Какими бы не были мои фантазии, Зудов никак не отождествлял себя с музыкой. Мало того, ни о каком блюзе в голове подследственной даже не догадывался. Он явно был подавлен. Разрушились последние составляющие его многотомного уголовного труда. Восьмитомного, как потом выяснилось. Если взять с самого начала, то первым был просчёт с меченными купюрами – их, как Прикладова ни старалась всучить, я не взяла. Повесить сбыт также не удалось, ни в малых, ни в больших, ни в особо крупных количествах. Как и хранение. Не нашлись и подельники. Поддельные рецепты – опять мимо. Воровство препаратов? Да ни в жизнь! Попытка с добровольным чистосердечным признанием, и здесь полный крах. Если разве мотогонки с полицией подтянуть, но пойди, докажи, да и каким они боком к нарконадзору. Видимо, попытка приписать потребление сильнодействующих препаратов, оставалась последней надеждой следователя Зудова.

– Нужно было поближе к корню срезать, – наконец пробурчал он.

На секунду представив, что ему в голову придет решение повторить эксперимент, я где-то испугалась. Кто его знает, а вдруг со второй попытки тест окажется положительным. Этого допустить никак нельзя.

– Ага, – артистично ухмыльнулась я, – ваша Тимохина не только под корень, а вместе с корнями клок выдрала. Вон, даже залысина осталась. Что за пренебрежительное отношение. Мало того, что дела фальсифицируете, ещё людей тупыми бараньими ножницами стрижёте. Сплошное унижение. Вот закончится всё, жалобу на вас в краевую прокуратуру напишу.