Провал операции «Нептун»

В мае 1942 года, принимая индийского деятеля Субхаса Чандру Боса, фюрер прямо сказал, что у Германии нет иной возможности достичь Индии, как «через труп России», т. е. после выполнения плана «Барбаросса». «Период после «Барбароссы» — этот термин стал официальным в высших военных и политических органах рейха с тех пор, как была разработана «директива № 32», имевшая именно такой подзаголовок. Эта секретная директива Гитлера от 11 июня 1941 года, т. е. составленная еще до вторжения в СССР, предусматривала действия вермахта «после разгрома советско-русских вооруженных сил».

Что же планировали в гитлеровской ставке? Ни много ни мало, оставив 40 — 50 дивизий для оккупации Советского Союза, бросить все силы на ближневосточные «клещи»: удар Роммеля из Ливии в Египет, марш немецкой группировки через Болгарию и Турцию на Сирию и — самое главное! — «кавказская операция» с выходом из Закавказья в Иран и Ирак.

Но и здесь дивизии вермахта не должны были остановиться. 17 февраля 1941 года, через два месяца после того, как был утвержден план «Барбаросса», Гитлер дал штабу оперативного руководства ОКВ директиву начать «штабную разработку операции по захвату Афганистана и движению в Индию после окончания операции «Барбаросса». Еще через два месяца — 7 апреля 1941 года — указание было выполнено и ОКВ доложило Гитлеру: для этой операции нужны ровным счетом 17 (обратите внимание: не 10 и не 20!) дивизий.

Когда же летом 1941 года вермахт вторгся в Советскую страну, для реализации «директивы № 32» были приняты соответствующие меры. В частности, был сформирован корпус «Ф» (по имени его командира генерала Фельми), специально приспособленный для действий на Ближнем Востоке. Он был направлен на южный участок фронта. О том, куда целил Гитлер, не только догадывались, но и прямо говорили тогда на Западе. Немецкий военный атташе в Вашингтоне доносил в Берлин 19 сентября 1941 года: «Здесь твердо уверены, что следующий немецкий удар будет направлен против района Средиземноморья и перекинет мост в Индийский океан». 22 сентября он сообщал: «В Англии теперь уверены, что Германия примерно через 14 дней сможет прорваться к Каспийскому морю, отрежет Батум и Баку и лишит Россию значительной части ее промышленности».

Как хорошо известно, в 1941 году вермахт не смог пройти через Кавказ. Поэтому к исходу года ОКВ пришло к следующему заключению: «Не менее, чем битва в Атлантике, важны бои в Средиземноморье. Предпосылкой для того и другого является разгром Советской России... Разгром России является ближайшей и решающей целью войны, которая должна быть достигнута при помощи всех сил, которые можно высвободить на других фронтах. Если это не удастся в 1941 году, то главной задачей в 1942 году останется продолжение войны на Востоке. Захват пространства на южном фланге вызовет огромные политические и экономические последствия».

Именно эти соображения легли в основу планирования операций на 1942 год. Генерал горнострелковых войск Конрад вспоминает, что в конце 1941 года Геринг назвал ему Баку и Батуми в качестве целей на Кавказе. Когда же в 1942 году группа армий «А» начала продвигаться к этим целям, ее тогдашний командующий фельдмаршал Лист заявил Конраду: «17-я армия в ходе своих операций перевалит через Кавказ!» Этими словами Лист приоткрыл для Конрада завесу над далеко идущими замыслами, а именно — соединения с Роммелем и вступления на Ближний Восток. «Какие необычайные идеи!» — записал тогда Конрад...

В осуществлении этих «необычайных идей» Новороссийску отводилась особая роль. Как рассказывал Альберт Шпеер, в тот момент, когда войска группы армий «А» летом 1942 года двинулись на город, Гитлер на одном из оперативных совещаний сказал:

— Сначала мы должны выйти на шоссе. Тогда будет открыт путь на равнины южнее Кавказа. Там мы сможем спокойно переформировать войска и создать базы снабжения. Тогда через год-два мы начнем наступление на подбрюшье Британской империи.

Итак, дивизиям вермахта надо было всего-навсего «выйти на шоссе».

Вагон на берегу

Судьба Новороссийска в войне поистине драматична. Редко какой крупный населенный пункт, имеющий важное военное значение, испытал такое за какие-нибудь два года. В немецком наступлении лета — осени 1942 года Новороссийску была уготована роль «ключа» к Черноморскому побережью Кавказа. На картах все казалось предрешенным: одна мощная колонна, ворвавшаяся на Краснодарщину и Ставропольщину, двинется прямо к горам — на Махачкалу и затем на Баку, чтобы выйти к иранской границе. Другая, спускаясь от Ростова к Анапе и Новороссийску, достигает побережья и устремляется по Сухумскому шоссе к Геленджику, Туапсе, Сочи и далее к самой турецкой границе...