Проваливай с Пангеи!

— Кое в чём он прав, дорогой братец, мы, эльфы, действительно лучшие воины Пангеи. А ты лучший из нас, — Сказал Корриан.

— И что нам это даёт, Кор? Те кто ни стоят моего мизинца, живут в замках, окруженные десятками слуг. А мы скитаемся по степи, сами заботимся о свих лошадях и сами ставим наши шатры. Даже орки, ничтожные орки, и те живут комфортнее чем мы!

— Берриан, — вступил в разговор Родерик, — я уже много раз говорил, и тебя и твоих братьев будут рады видеть на землях империи. Ты с братьями мой друг, а мои друзья, это друзья моего отца. Только скажи и любой приграничный имперский город будет твоим.

— И кем мы там будем? Мальчиками на побегушках у твоего отца, а потом, учитывая что живем мы дольше чем вы, у тебя, у твоих детей и внуков? Нет, спасибо. Если и принимать такое предложение то не троим. А вот если за мной пойдут конные тысячи, тогда да.

Но пока эльфы слушают Хур Хана и Хурри, этого не будет. Наш народ слишком привержен традициям.

— Кстати, раз ты заговорил насчёт традиций, — сказал Перриан, — Завтра тебе вручат самоцветную уздечку и ты должен будешь выбрать свою избранницу. Понятно, что это будет дочь Хур Хана, но какая из двух? Ты же был с обеими и зная тебя, я уверен, что ты обеим пообещал выбрать её.

— Я и сам ещё не знаю. Завтра решу. Родерик, сегодня ты на разливе, У тебя же есть снадобье богов? — спросил Берриан, имея ввиду средство от похмелье, дождавшись утвердительного кивка, он продолжил, — тогда чего ты ждёшь? Наливай!

* * *

В то же время на другой стороне стойбища, в шатре дочерей Хур Хана разворачивалась нешуточная драма.

— Ах ты тварь! Как ты посмела? Отвечай!

— Посмела что? Я не понимаю тебя.

— Не понимаешь? Так я тебе объясню! Я всё знаю! Ты соблазнила Берриана! А он мой, только мой!

— Почему это он твой? Это я луна на его небосклоне! Я, а не ты!

Ярость женщины страшная штука. Особенно ярость влюблённой женщины. Особенно, если эта ярость направлена на другую женщину которая, по прихоти богов, влюблена в того же мужчину. Поэтому, перед старшей дочерью Хур Хана сейчас была не её сестра а злейший враг.

Выпад кинжала был молниеносным и смертоносным, любая другая пала бы замертво. Но две сестры были равны по силам и умениям. Поэтому сталь скрестилась со сталью. Итогом их схватки стали два клинка, застывшие в сердцах прекрасных эльфиек, чей разум омрачили речи воина-поэта.

По установленной, в начале времён, традиции юрта дочерей Хур Хана была в центре стойбища, отделённая от остальных широкой полосой отчуждения. По этой же традиции, у её входа не было охраны. Именно поэтому о разыгравшийся трагедии никто не узнал.

* * *

— Берриан, ты стоишь предо мной и перед всем Народом травы, — голос Хур Хана слышали все эльфы, — слушай меня и внимай! И вы, эльфы, слушайте и внимайте!

Долгое время я был хранителем самоцветной уздечки, символа величайшей доблести. Я был лучшим среди нашего Народа. Но всё когда-то заканчивается. И сегодня закончилось время когда я был лучшим среди Народа. И я рад этому! Да, я рад! Рад тому что есть тот, кто доказал, что он лучше меня! И ты Берриан, доказал что ты лучше! Отныне не я, а ты лучший воин Великой степи! Поэтому, я с гордостью вручаю тебе самоцветную уздечку! Бери её и владей ею! — Берриан, встав на однро колено принял из рук Хур Хана уздечку и надел её на своего скакуна.

После этих слов тридцать и три кругов эльфов, внимавших Хур Хану тридцать и три раза пропели славу Берриану. Когда хор смолк, Хур Хан продолжил:

— Народ травы и ты Берриан! все вы знаете Закон установленный отцом моего отца. Хур Ханом может быть только лучший, поэтому ты, Берриан, возглавишь Народ. Закон также гласит что ты, Берриан должен взять в жёны одну их моих дочерей. Когда ты сделаешь это, я вскрою себе вены и моя кровь скрепит ваш союз.

Сейчас пред тобой предстанут мои дочери и когда ты выберешь, твоя избранница подаст мне кинжал, которым я совершу ритуал!

Хур Хан кивнул Хурри, Хранителю Закона и тот, выслушав тихие слова Берриана, направился в Юрту Дочерей. Народ травы замер в молчании, ожидая кого приведёт с собой Хранитель.

Как будто вся Степь застыла в этот момент. Сейчас Народ обретёт новую Мать. Но Хурри вышел из юрты один и подойдя к Хур Хану, что-то зашептал ему на ухо. Тот выслушал его и вместе они зашли в шатёр…

— Мой Хан, ошибки быть не может. Берриан был с обеими твоими дочерьми. Обеим он посвящал стихи и обеим обещал, что именно она будет луной на его небосклоне. Убей меня если не веришь мне, но сначала прочитай его письма…

* * *

— Странник, дай мне вина, — попросил Хурри. Клаудиус и Прима молча ждали когда эльф утолит свою жажду. Когда Хранитель закона напился и продолжил:

— Лицо Хур Хана было мрачнее тучи когда он читал письма к его дочерям. Закончив, он попросил меня позвать Берриана. Я выполнил его просьбу. Когда тот зашёл в Юрту Дочерей Хур Хан, обратился к нему:

— Беги, тварь! Беги, забейся в самую глубокую нору, какую только сможешь найти! Я не буду убивать тебя потому что не могу раскрыть бесчестье моих дочерей. Поэтому, просто беги! Беги и забудь путь в Великую Степь!