Проваливай с Пангеи!

— Во всём этом зале, есть только один человек, который мог отдать приказ убить меня, — сказал новый наследник и посмотрел на своего отца. Тот медленно встал и спросил у сына:

— Ты обвиняешь меня?

— Да, обвиняю! Ты, Эрик Красный, Конунг железных островов, вероломно нарушил данную тобой клятву перед королевой Остейзии. Ты изгнал меня когда я заявил о твоём бесчестье. Ты пошёл на ту войну в союзе с нашими извечными врагами, орками. Ты уже запятнал свою честь и что мешало тебе сделать это ещё раз?

— Даже если и так, что с того? Ты не можешь драться со мной. Закон это запрещает. Ярлы и ты, Бъёрн, — обратился Эрик к собравшимся, — кто хочет бросить мне вызов? Кто готов покарать меня за «вероломство», — последнее слово Конунг произнёс с ухмылкой. Затем он повернулся у Олафу, — видишь, сын, никто не не выступил против меня. Да, теперь ты мой наследник, но это ненадолго…

— Я бросаю тебе вызов и хочу оспорить право первородства, — внезапно сказал Угги, — прими его или будешь изгнан с позором, таков Закон.

— Ты!?

— Да, я. Твой брат и наставник твоего младшего сына.

— Так тому и быть. Бой до смерти. Победитель станет конунгом. Я сказал.

Эрик был бесчестным человеком но он не был трусом, за Угги прочно закрепилась слава не только гуляки но и непревзойдённого мечника, но это ничего не меняло. Драться так драться.

Второй раз за вечер друг против друга сошлись братья и второй раз победу праздновал младший, Угги удалось убить Эрика очень быстро, буквально за пару минут.

Когда, вслед за старшим сыном Брунгильда лишилась еще и мужа. Женщина сорвала с пояса кинжала и взявшись за него обеими руками, вонзила его точно в сердце. Буквально за считанные минуты Олаф потерял брата, отца и мать.

Всё это время в зале собраний стояла тишина, все присутствующие молчали когда решалась судьба трона железных островов. Наконец заговорил Угги:

— Я отказываюсь от трона в пользу моего племянника Олафа. Он больше всех достоин такой чести, не я.

— Ярлы железных островов, — снова раздался голос Бъёрна, — все вы видели что случилось. Вы видели как пал конунг и его наследник. Вы слышали слова Угги и слышали слова Олафа. Я старейший из ярлов и помню каждого из вас детьми. Эрик долго был славным и честным воином и вождём. Но его младший сын был прав, обвиняя его в бесчестности, вернее не так. Юный Олаф обвинил всех нас в бесчестьи. Мы все клятвоотступники. Ведь в этом зале всего четверо не ходило в тот поход на Остейзию.

Олаф, его дяд Угги, его хускарл Хроки и Я, Бъёрн Хмельная секира. Я тоже не пошёл в тот поход, потому что он был не правильным. Но только один в открытую заявил о бесчестье того похода. Это был Олаф, Угги с ним только согласился, Хроки тоже, а я просто отмолчался. Но сейчас я не буду молчать и скажу.

Угги прав, Олаф единственный кто достоин занять трон Эрика. Если есть кто-то, кто с этим не согласен, пусть встанет и скажет это перед лицом всех нас!

— Я не согласен! — раздался голос с задних рядов, через мгновение перед Бъёрном и Олафом стоял тучный мужчина, ярл Свейни толстый, — я не согласен, — повторил он, — младший сын Эрика всё правильно говорил о чести, но разве не он притащил на собрание ярлов эту остейзскую девку? А мы все знаем кто она, подстилка Бабетты. И, очевидно, его наложница, а если он станет нашим конунгом то она родит ему детей. И на троне будет сидеть отродье этой шлюхи и братоубийцы, это ли не бесчестье?

У Олафа от гнева вздулись вены на лбу и расширились ноздри. Он был готов убить Свейни, что безусловно, разрушило бы все планы, положение спасла Корнелия. Она встала рядом с молодым воином и успокаивающе положила руку ему на плечу, затем она сказала:

— Всё верно говорит этот мужчина, я действительно БЫЛА, как он выразился, подстилкой Бабетты. Но с Олафом я не была, я не его наложница и не никогда ей не буду. И я говорю это перед всеми ярлами железных островов. Я полностью изменила свою жизнь. Многие из вас помнят меня на стенах Аласкиви, где я сразила множество ваших воинов. А после того как меня захватили в плен, пытали и продали в рабство случилось чудо. Я девственница и могу это доказать. Пусть достйные женщины вашего народа осмотрят меня.

— Вы слышали её, — снова взял слово Бъёрн, — пусть наши жёны и сестры осмотрят её, — когда Корнелию увели, он посмотрел на Свейни:

— Если она сказала правду, Олаф станет конунгом, — тот только кивнул…

* * *

Спустя четверть часа ярлы уже давали присягу новому конунгу, а тот не испытывал ничего кроме горечи. За это он и его семья заплатили слишком высокую цену. Брат, мать и отец погибли из-за него. Да, на самом деле это было не так, причиной всему стали действия Эрика, но Олаф не мог избавиться от чувства вины. И даже когда он смотрел на свою возлюбленную, стоявшую рядом, это чувство не исчезало.

Наконец, церемония завершилась. Бъёрн одел на голову Олафа корону и тот обратился к собранию: