Провалившийся в прошлое

- Ты меня уговорил, брат. Какое имя ты хочешь дать князю, который останется Денго только для тебя одного и Тани.

- Тогда нарекаю тебя Денисом, первым князем Кавказа и клянусь быть тебе братом и опорой во всех твоих делах, но только в праведных и добрых. - Торжественно сказал Митяй и обнялся с ним, как один великий охотник с другим великим охотником, после чего добавил - А теперь пошли к столу. Тяпнем по стакану нашего с тобой чая, дружище, и поговорим вместе с твоей матерьюкнягиней об очень важных насущных делах. Я ведь приехал к тебе за долгом, Денис, а долг он того, платежом красен.

Когда Денго увидел свою мать в новом наряде, да, еще и с украшениями, то сначала не узнал, но разом помолодевшая, раскрасневшаяся от удовольствия старая Каньша, хотя ей было максимум шестьдесят пять лет и кусаться она могла всеми тридцатью двумя зубами, тут же заявила:

- Митяй, дай и мне княжеское имя!

- Нарекаю тебя Ксенией, матькнягиня! - Тут же ответил ей Денис и отвесил поклон.

Стол, к которому Таня быстро подкатила Ижика, был хотя и сколочен грубо, оказался высоким, чтобы сидеть на нем, и рядом с ним стояли лавки. Денго широко заулыбался и сказал:

- Вот, Митяй, как ты и говорил мне тогда, велел олродам изготовить для своего нового дома стол настоящего вождя. Высокий, чтобы сидеть за ним с прямой спиной, а не горбиться, как собака. - И тут же спросил - Неужто твоя Шишига родила сына, Митяй? Как его зовут? Он трещит даже громче матери.

- Нет, это не сын Шишиги, Денго. Он по возрасту старше Каньши будет и Шишиге в матери, а то и в бабки годится. Это, брат мой, Ижик, мой славный, верный, неумирающий Ижик.

Они чинно сели за большой деревянный стол, Таня быстро сервировала его, выставив деликатесы, литровую бутылку коньяка и термос с чаем. Щедро сдобрив чай коньяком, Митяй принялся втолковывать Денго и Каньше, зачем он приехал, рассказав заодно и о том, что хочет слить в одно два весьма немаленьких племени, построить для него город рядом со своим домом, состоящий из больших каменных домов и поставить в нем князем Дениса, а княгиней и большой матерью Шашембу, но та будут должна попросить его об этом и разогнать всех своих любовников, а он выдать замуж за ее воинов своих подружек, можно не сразу, а гдето через год, не раньше. Старая Каньша, державшая ушки топориком, сразу же сказала:

- Правильно, Митяй, ей спешить не нужно. Она сначала должна родить от тебя девочку, чтобы стать великой ведлой, а уже потом родить много сыновей от Денго. Сколько у ней детей? Таня доложила:

- Еще нет ни одного, Каньша. То есть у она родила всего одного сына после окончания детства и завязала узел, чтобы сначала найти свои говорящие камни, а уже потом родить ведлу.

- Правильно. - Резюмировала старая Каньше - Если вы с ней одной крови, то сначала она должна найти свои говорящие камни, а уже потом ты, иначе и Шашемба потеряет всю силу, и ты не сможешь войти в полную силу ведлы. Кивнув, Таня сказала:

- Я знаю, Каньше. Я уже нашла свои говорящие камни на раскрытых ладонях Марии, но не брала их в руки, а только построила над ними прочный дом из больших камней, чтобы река их не унесла куданибудь. Митяй изготовил цемент, это такой серый порошок, который делает камни и склеивает их между собой, и они будут ждать меня столько, сколько нужно.

Митяй ждал, что скажет Денго и тот, тряхнув блондинистой головой, широко улыбнулся и сказал:

- Быть князем и жить в большом городе, чтобы строить такие же города для тех своих сыновей, кто будет того достоин и сможет собрать вокруг себя другие племена, как это сделал его отец, это хорошо, брат. - Помолчав, он добавил - Но куда лучше иметь всего одну молодую, но не юную, женщину, да, еще и великую ведлу. Я согласен оставить здесь будущим летом все дома, сесть на водяную Шишигу и поплыть в твой город, который станет моим. Мне непонятно одно, Митяй. Разве так я должен отдать тебе свой долг? Ты завтра привезешь в мое стойбище, окруженное от зверей высокими стенами, умелых ведлов и те принесут мне, моей материкнягине и другим матерям богатые дары за то, от чего они готовы и сами избавиться? Разве так нужно отдавать великие долги, брат мой Митяй? Митяй кивнул и успокоил его такими словами: