Провалившийся в прошлое

Скорее всего, и в ущелье Верхние Волчьи Ворота он увидит точно такую же картину. Ледник, накрывавший Большой Кавказский хребет, быстро таял, и реки, размывая горные породы, несли вниз миллионы кубометров обломков, так что никакие шахты ему не нужно закладывать. Митяй, постоянно забирая вверх, доехал по буковому редколесью до самого водопада, шумевшего внизу справа, остановился и принялся снимать с телеги мотоцикл.

Гора Петрум имела примечательный вид и более всего походила на треугольный клин, сужающийся к северо-западу и расширяющийся к юго-востоку. В своей части, обращенной к реке, её склоны были очень крутыми. В двадцать первом веке она была куда более сглаженной и вся поросла лесом. Сейчас же Митяй увидел множество скал и в основном кустарники, большие участки склона поросли травой, но уже появились и деревья. Пройдёт всего каких-то двадцать тысяч лет – и гора, основательно сглаженная ледником, постепенно покроется плодородным грунтом и древесиной, в основном дубовой, буковой и грабовой растительностью. Ну, ему до таких времён точно не дожить.

До ущелья с водопадом между Красной Кручей и Петрумом Митяй доехал быстро, всего за четыре с половиной часа, то есть задолго до обеда, так как тронулся в путь в семь утра, так что было самое время подумать, на кого охотиться и как. Самое простое решение было таким: взять телегу на буксир и ехать дальше на мотоцикле. С юго-западного склона на гору было подниматься намного проще, а сверху ему будет легче высматривать коз и заманивать их в ловчую сеть. Приняв такое решение, он быстро поставил на мотоцикл колесо, набросил металлическое дышло на форкопф с кованой вилкой, прикреплённой к раме мотоцикла с двух сторон болтами и выходящей на полметра позади заднего сиденья, велел Крафту находиться рядом и бодро покатил вперёд, удивляя местную живность весёлым рычанием двигателя.

Через четыре часа он находился на распадке между горами Петрум и Шупсе. В будущем обе горы имели высоту чуть менее километра, зато в каменном веке были метров на сто выше и гораздо живописнее из-за множества этих чёртовых скал, которые Митяй забодался объезжать и проклял всех их предков до двенадцатого колена, но тем не менее всё же выехал на распадок, а затем и поднялся почти на вершину. На самую макушку он не мог выехать из-за её скалистости.

Чтобы ему не досаждало лишний раз местное клыкастое и рогатое зверьё, он набросил себе на плечи длинный меховой плащ из шкуры вожака психанутых махайродов, завязав лапы, украшенные длинными когтями, на груди, а на голову надел мотоциклетный шлем, сделанный из его головы с пришитой к нему меховой гривастой шалью. При виде такого байкера-махайрода от него удрал даже шерстистый носорог, не говоря уже о том, что гигантский олень с рогами, достигавшими в размахе метров четырёх, умчался с такой скоростью, что чуть было не оставил свои рога на том месте, где стоял. С визгом разбегалась от Митяя и вся остальная живность. Плохо было только то, что огромные клыки, свисавшие из-под козырька, малость закрывали ему обзор. Однако, выехав к вершине, он снял с себя тёплый плащ, издававший довольно сильный запах, потому что к нему были пришиты невыделанные хвосты махайродов, у основания которых имелась пахучая железа, и потому махайроды, здороваясь друг с другом, нюхали у собратьев под хвостом. Скатав плащ и засунув его в большой полиэтиленовый мешок, Митяй без помех взобрался на самую вершину и принялся оглядываться окрест. То, за чем он приехал на вершину горы Петрум, Митяй увидел в бинокль очень скоро и потому сразу же переименовал эту гору, назвав её Козьей. Да, к его радости, по юго-восточному склону горы, между скал, скакали не один или два заморенных старых козла, а несколько десятков молодых, полных сил и энергии светлых, рыжевато-серых туров, они же горные козлы вида Capra caucasica, причём здоровенных, больше, чем Крафт, но то были самцы. Козы, размером поменьше, причём с козлятами вполне подходящей величины и возраста, то есть уже довольно большими, тоже паслись на склоне, стараясь держаться подальше от козлов со здоровенными рогами. Вообще-то Ботаник даже не представлял себе, как из них путём селекции можно вывести домашних коз, но был полностью уверен, что, если их хорошо и часто кормить, они быстро к нему привыкнут и перестанут мечтать о горах. Туры его времени были пугливыми, но уже очень скоро он узнает, какими они были в глубокой, незапамятной древности, когда человек на них ещё не охотился. Возможно, что куда более доверчивыми. Глядя на козлят, им было месяцев по шесть, Митяй сразу же прикинул, что штук десять в клетку их точно поместится.

Он быстро нашёл самое лучшее место для устройства ловушки – высокий дуб, спустился к телеге и сразу же начал готовиться, но не к козлолову, а к ужину и ночлегу. Ужинали они с Крафтом всухомятку, и сразу после заката солнца Митяй лёг спать, чтобы встать ещё затемно.