Провальное дело мальчика-детектива

наверное, я совершила большую ошибку:

забыла, что я — никакой не детектив,

не настоящий детектив

забыла, что я — не брат Билли

что я — не гений

и вообще я не очень умная

и почти ничего не умею сама

и теперь я столкнулась с чем-то,

чего не могу ни понять, ни осмыслить;

без него все утратило смысл

даже хуже того:

без него мои дни тянутся бесконечно,

и я никак не могу разгадать эту тайну,

и, наверное, мне даже не стоит надеяться

ее разгадать; мне не стоит надеяться

вообще ни на что,

даже на временную передышку

смогу ли я снова войти в темноту — одна, без него?

я не знаю, хватит мне смелости или нет

не знаю, смогу ли я выйти одна против зла

я слышу лишь шепот своей близкой смерти

по ночам, когда я лежу в темноте,

она шелестит тихими голосами, которые наводят

на мысли

о неподвижном безмолвном спокойствии мертвых,

и окоченевшие руки призраков под зыбкой

толщей воды тянутся прямо ко мне

ты никогда не узнаешь ужаса сомнений, Билли

ты никогда не узнаешь, как это страшно — быть без тебя

Билли встает с постели, подходит к комоду, открывает нижний ящик, достает набор «Юный детектив», садится на кровать, смотрит на старую выцветшую коробку. Он не может заставить себя открыть крышку, даже при том, что где-то поблизости, совсем рядом — прямо сейчас, в это самое мгновение — притаилась какая-то тайна в ожидании, что кто-то ее разгадает. Билли засыпает, прижимая к груди дневник Кэролайн.

Ему снится сон. Там, во сне, Билли спускается в темную мшистую пещеру. Мимо стершихся указателей, обозначающих тропу. Освещая себе дорогу крошечным фонариком, он идет вглубь пещеры, откуда доносится чей-то плач. Луч фонарика разгоняет прохладный сумрак, и там, в самом дальнем углу пещеры, Билли видит сестру Кэролайн. Она по-прежнему девочка школьного возраста, она совершенно не повзрослела. На ней белое с желтым платье. Она плачет и говорит:

— Помоги мне, Билли.

Билли бросается к ней, но из сгущенного сумрака навстречу ему выбегает воющий демон с рогами, закрученными в спираль, и острыми длинными когтями.

Мальчик-детектив просыпается от громких криков. Это кричит мистер Лант. Билли сидит на кровати, весь в холодном поту, по-прежнему прижимая к груди дневник сестры. Слышно, как по коридору поспешно проходит сестра Элоиза — в ее мягких, почти что бесшумных рабочих туфлях.

— Это всего лишь сон, мистер Лант. Всего лишь сон.

— Призраки! Призраки! Я их видел! Они приходили! Они приходили за мной!

Билли снова ложится и прячет голову под подушку. Думает, что, может быть, стоит принять таблетки. И буквально через секунду звонит будильник — его старый будильник в виде совы.

Семнадцать

На работе мальчик-детектив листает каталог товаров и вдруг замечает, что девушка-модель для «Дебютантки большого города» очень похожа на барышню из автобуса — на девушку в розовом. Билли берет ручку и пририсовывает ей шарф, повязанный на голову, и маленькие аккуратные очки.

— Привет, — говорит он девушке из каталога. — Прости, что я снова тебя напугал.

В обеденный перерыв мальчик-детектив идет на кухню — у них в офисе есть специальный закуток, где стоит холодильник и микроволновка, чтобы разогревать еду, — забрать свой кусок торта со сливочным кремом. Но в холодильнике его нет. На смятой синей салфетке осталось лишь несколько золотистых крошек. Мальчик-детектив уверен, что его кусок торта съел кто-то другой. У него есть все основания подозревать, что этот «кто-то» — Тэд из бухгалтерии, но Билли слишком встревожен, и поглощен всякими разными мыслями, и не в том настроении, чтобы выслеживать вероятного преступника. Сегодня лекарства почти не действуют, или действуют, но как-то странно: он никак не может сосредоточиться. Мальчик-детектив возвращается в свой отсек, садится за стол и вздыхает. Ему надо работать, обзванивать потенциальных клиентов, но он даже не смотрит на телефон. Он смотрит на свой рисунок в каталоге — на портрет барышни в розовом.

— Кто-то съел мой торт, — говорит он девушке на фотографии.

Девушка как будто сочувственно улыбается.

— Да, я знаю. Они нехорошие люди, злые.

Девушка на фотографии как будто говорит: «Как я тебя понимаю».