Провальные каникулы

— Почему бы не воспользоваться столь любезным предложением? — хитрая улыбка озарила загорелое лицо. — Позвони ему и скажи, что тебе срочно нужны наручники. Нам бы лишними не были.

— Ты хочешь, чтобы я тебя приковала, любимый? — перевернулась, оперевшись на локоть, и склонила голову на бок.

Он только хмыкнул, и положил визитку на тумбочку.

— Ни одни наручники не будут способны меня сдержать, когда ты будешь на мне… любимая… Поэтому, чтобы не портить чужую мебель, экспериментировать не будем. — Развернулся и вышел. А я, схватив первую попавшуюся под руку подушку, уткнулась в нее и счастливо завизжала. Он назвал меня любимой. Сердце от радости готово было выскочить и помчаться за ним в ванну. Улыбаясь во все тридцать два, я откинулась на простыню, и уткнулась в потолок. Такой красивый… белый… Без единого рисунка. Красивее потолка я в жизни не видела. Он так блестит, и переливается. И стены тоже. Хоть и белые, а как живые. Такие насыщенно белые. Вы видели когда-нибудь настолько красивые обои? Я впервые!

Желание нежиться в кровати как рукой сняло. Его заменил внезапно появившийся энергетический подъем. Танцевать. Бегать. Визжать и кружиться. Вот чего сейчас хотелось больше всего.

Я вскочила с постели, не забыв обернуться простыней, хоть та и мешала воплощать мои желания в реальность, и пошлепала босыми ногами на кухню. Ну, во всяком случае, мне казалось, что кухня должна быть в той стороне, куда я направлялась.

Холл оказался довольно — таки широким. С красивым пушистым ковром на полу, цвета слоновой кости, в котором приятно утопали ноги. На стене незамысловатый морской пейзаж. Чисто, даже очень. Особенно если учесть, что здесь живет мужчина. Но как — то холодно. Вроде и оттенки на стенах приятные, и даже на кухне нет темной мебели. Вся белая. На прозрачном стеклянном столе набор из соли и перца. Стулья плотно придвинуты. Все такое… идеальное. В принципе, зная Андреса и то, как он одевается, это нормально для него жить в такой чистоте, но все — равно веяло каким — то холодом. Я открыла холодильник, и достала оттуда сок. Кстати, кроме сока и йогурта там ничего не было. Сразу видно, что в квартире он проводит не очень много времени.

Хлебнув сока из упаковки, я вернула его обратно в холодильник. Повернув голову к окну, замерла от открывшегося вида. Прямо под окнами небольшое кафе, на стульях которого разместились посетители. За ними в паре метров дорога, а за ней — бескрайний океан. Боже, как же красиво! Какое это блаженство жить и каждое утро, просыпаясь, подходить к окну и видеть этот рай на земле. Это вам не пыльная Москва, из окна которой со всех сторон видны только дороги и окна соседних домов. Хоть мы последние несколько лет/несколько лет назад и переехали в свой дом, где теперь из моего окна был вид на бассейн, но все же как жить в многоэтажке я все еще очень хорошо помню. Там нет этого чувства свободы. Чувства, что, если бы у тебя были крылья, их можно было бы расправить и взлететь высоко — высоко. Парить прямо над океаном…

Сзади послышался шум открывающейся двери, и я обернулась. Из ванны вышел Андрес. С мокрыми волосами и полотенцем, перекинутым через плечо, краем которого он все еще протирал лицо.

— Ты так и планируешь ходить голым? — спросила я с улыбкой, но глаза оторвать от этого еще более восхитительного вида не могла.

— Конечно! Тебя что — то смущает, espinita? — он подошел, и убрал с моего лица выбившийся локон.

— Вообще ничего. Только я тогда с тобой разговаривать не смогу. Буду выглядеть невежливой… смотря тебе не в лицо.

Он рассмеялся.

— Я вообще не собираюсь с тобой разговаривать! Мы три дня тратили время на разговоры. Думаю, узнали уже друг друга вполне достаточно, чтобы не общаться, а заниматься более приятными вещами.

— Что, вообще разговаривать не будем? — наигранно удивилась я, когда он подтолкнул меня к окну и развернул к себе спиной. Потянул простынь, заставляя ту упасть к нашим ногам. По моему телу тут же побежали тонкие ниточки возбуждения, когда его пальцы нежно заскользили вниз по моим лопаткам, вдоль позвоночника.

— А ты хочешь поговорить? — спросил тихо, касаясь губами шеи. Я тут же выгнула её, поощряя его. Это же надо, не прошло и десяти минут после невероятного оргазма, а я понимаю, что снова хочу его.

— Мммм. Возможно, — больше похоже на мычание. Его твердое тело прижалось к моей спине, а ладонь накрыла грудь, легко сжимая её. За окном где — то внизу включили музыку и до меня только сейчас дошло, что мы стоим совершенно голые, над кафе, где находится немало людей.

Я дернулась, чтобы отойти, но он не позволил. Крепче вжался, давая ощутить ягодицами его напряженный член. Боже, он уже стоял. Твердый, как сталь, горячий.