Провалы во внешней политике России. От Венского конгресса до Минских соглашений

– Это миф. Он бывал в Англии, Польше, Швеции, Финляндии и Австрии. В войну посетил Иран. После войны – Германию. Причем, в отличие от некоторых теперешних правителей, все поездки были по делу, а не для знакомства с другими странами и их правителями. Кстати, в его биографии пребывание в Австрии и Польше почему-то не указывается. Сталин был поглощен ежедневными заботами по управлению громадной, сложной страной и поэтому не позволял себе увлекаться пустыми вояжами. Это не Горбачев, который мотался с женой по всему миру, а страна в это время разваливалась.

Начало XX века. До Первой мировой – полтора года. Вена. В квартире политэмигранта из России по имени Александр раздался звонок. Открыв дверь, хозяин увидел молодого худощавого мужчину кавказской внешности.

– Иосиф… Иосиф Джугашвили, – с заметным акцентом представился он.

– Александр… Прошу, проходите. Ильич о вас говорил и писал.

– Холод собачий, как в Сибири. Не ожидал, что такое бывает в Австрии.

– Сейчас чайком согреетесь. Потом отдохнете с дороги. Комната готова.

За чаем хозяин спросил о самочувствии Ильича и Надежды Константиновны.

– Оба в полном здравии. Климат Кракова им очень подходит. Правда, перед отъездом я испортил Ильичу настроение.

– Что, сильно поспорили? Он это любит.

– Нет, в спорах ему равных нет. Он проиграл мне в шахматы. Семь партий подряд. Вот и расстроился.

Так, в общем-то обыденно, состоялось знакомство моего отца с Иосифом Сталиным. Друзьями они не стали, но взаимное уважение сохранили на долгие годы.

На другой день после завтрака поговорили о деле. Обсудили, как лучше выполнить задание Ленина – подготовить в партийный журнал статью, которая должна стать основой для партийной дискуссии по будущей национальной программе РСДРП. Решили, что называться она будет «Марксизм и национальный вопрос».

Пять недель прожил кавказский гость в семье моего отца Александра. Иногда к ним заходил живший в Вене Николай Бухарин. Приносил книги по национальным отношениям. Делал переводы необходимых фрагментов. К непростой работе привлекали и хозяина квартиры. И тогда дело продвигалось быстрее. Александр имел военное, физико-математическое и юридическое образование, немалый теоретической и практический опыт партийной работы. По происхождению был литовско-польско-русским дворянином. Его подготовка и жизненный опыт служили хорошим подспорьем в работе по такому сложнейшему вопросу. После неудачи первой русской революции в РСДРП наступила пора отчаяния. Поэтому свою статью Сталин решил начать так: «Верили в светлое будущее, – и люди боролись вместе, независимо от национальности… Закралось в душу сомнение, – и люди начали расходиться по национальным квартирам». Просто и как будто на все времена сказано. Если перефразировать применительно к будущему периоду развала СССР, то и получается: «Пока верили в коммунизм и дружбу народов, все пятнадцать национальных республик были вместе. Убили эту веру горбачевисты-ельцинисты, – и разбежались республики в разные стороны». А ведь обстановка, в которой создавался и формировался СССР, была идеальной. Большинство народов будущих советских стран в царской России государственности не имели. То есть это не были «яйца уже сваренные вкрутую», как, например, государства, входящие в теперешний Евросоюз. Потому так сравнительно легко и получился «омлет» под названием СССР, который был бы и теперь, если бы в конце XX века под флагом обновления его не разрушили предатели Горбачев и Ельцин.

Статью Сталин готовил увлеченно, тщательно, и после ее публикации, а также лестного отзыва Ленина в партии заговорили о еще одном теоретике. В середине февраля он уехал в Петербург, где через неделю был арестован (по наводке депутата Госдумы, члена ЦК РСДРП, агента царской охранки по совместительству Романа Малиновского) и выслан в Туруханский край. О своем предстоящем приезде Сталин написал Малиновскому из Вены 2 февраля.

Там же в Вене жизнь впервые свела Сталина с Троцким. Уже после высылки из СССР Троцкий рассказывал, как он впервые увидел Сталина в Вене у политэмигранта Матвея Скобелева – в будущем министра труда Временного правительства. Но тогда знакомство не состоялось: «Мы сидели у Скобелева и пили душистый русский чай. Неожиданно открылась дверь соседней комнаты. К нам вошел невысокий, худой, смуглый кавказец с пустым стаканом в руке, произнес что-то вроде приветствия, налил из самовара кипятка и вышел. Я спросил, кто это. Скобелев ответил, что это его знакомый по Баку Джугашвили. Он теперь в ЦК большевиков».

В перерывах между работой гость посещал эмигрантов из России, знакомился с Веной. Нередко брал с собой дочь хозяев, гулял с ней по паркам, особенно любил сады дворца Шёнбрунн, где угощал маленькую Галю мороженым. Потом она станет женой члена политбюро и председателя Госплана Куйбышева. За немужское поведение к жене Галине (оставит ее заболевшую) Куйбышеву крепко влетит от Сталина.