Прованс навсегда

Опасаясь подвохов, один из покупателей уполномочил местного huissier,[99] мелкого чиновника, учесть все возможное, включая держатель рулона туалетной бумаги. Представляю себе, как huissier впихивает продавца в кабинку туалета, заставляет его поднять правую руку и клятвенно пообещать оставить в исправном состоянии приспособление для удержания бумаги, означенное в перечне под номером таким-то… Прелестная картина!

Но, вопреки всем сложностям, недвижимость в Провансе продается по все возрастающим ценам. Недавно я слышал, как один агент воодушевленно восхвалял Прованс как «европейскую Калифорнию», и не только из-за климата, но и по причине чего-то неопределяемого и неотразимого, что можно обозначить термином, тоже, похоже, изобретенным в стране Калифорнии — стиль жизни, Life-style.

Насколько я смог понять, этот Life-style определяется преобразованием сельской общины в своеобразный лагерь отдыха с высокотехнологичной структурой, городскими удобствами и, по возможности, с полем для гольфа. В нашем уголке Прованса я не заметил такой реорганизации и спросил агента, где можно видеть пример реформы такого типа. Где находится ближайший Life-style-центр?

Он глянул на меня как на выходца из далекого средневековья.

— В Горде давно не бывали?

Впервые я увидел Горд шестнадцать лет назад, он был прелестнейшей из прелестных деревенек округи, медовый городок, взбежавший на верхушку пологого холма, с прекрасным видом на долину до Люберона. Любой агент по недвижимости без колебаний назвал бы его жемчужиной, ожившей пейзажной почтовой открыткой. Ренессансный замок, узкие улочки, мощенные брусчаткой, и все, что полагается в деревне: мясник, два пекаря, простенький отель, кафе без претензий, почта с мрачным почтальоном за окошечком.

Окружающая Горд природа вечно зеленела, пестрели заросли сосны и трюфельного дуба, иссекали местность тропки между стенками из плоского камня. Можно было шагать часами, не встретив живой души, лишь изредка увидишь кое-где сквозь чащу рыжую черепичную кровлю. И никто ничего там не строил, уж запрещено было строительство или нет.

Так было шестнадцать лет назад. Горд и сегодня выглядит прекрасно, во всяком случае издали. Но, подъехав поближе, вы попадаете в частокол плакатов, приглашающих в отель, ресторан, чайную, кофейню — рекламируется все, необходимое туристу, кроме разве что общественных туалетов.

Вдоль дороги торчат фонари а-ля XIX век, выглядящие на фоне выцветших каменных стен вызывающе и нелепо. На повороте, от которого открывается вид на деревню, наверняка застанете хоть один остановившийся автомобиль, водитель и пассажиры которого заняты съемкой панорамы. На последнем повороте заасфальтирована под стоянку значительной величины площадка. Если вы ее игнорируете и проедете дальше, возможно, придется вернуться. Пляс дю Шато тоже заасфальтирована, но обычно полностью заставлена автомобилями со всей Европы.

Старый отель все еще на своем месте, но рядом с ним открыт еще один. Через несколько метров вывеска «Сидни-фуд». Рядом бутик Сулейадо. Прежнее кафе обновлено. Да и все тут освежено. Старик за почтовым окошечком ушел на пенсию, общественные туалеты получили подкрепление, деревня теперь рассчитана не на обитателей, а на туристов. Продаются оригинальные футболки — визитные карточки Горда.

Еще километр — еще один отель, за высокой стеной, оборудованный вертолетной площадкой. Запрещение на строительство на garrigue[100] снято, громадный плакат на французском и английском предлагает приобрести виллы с электронной сигнализацией, полностью оборудованные сантехникой, всего за два миллиона пятьсот тысяч франков.

Где скрываются «часто знаменитые» персоны «Вога», плакаты не указывают, предоставляя пассажирам громадных экскурсионных автобусов гадать, чьи крыши торчат из-за деревьев и заборов. Однажды какой-нибудь всезнайка издаст карту наподобие опубликованных в голливудских путеводителях, с указанием домов знаменитостей, и тогда мы еще больше сблизимся с Калифорнией. Джакузи и массажеры перестанут привлекать внимание, улетучится и экзотичность тюканья теннисных мячиков и сонного жужжания бетономешалок.

Так часто случалось во многих уголках земного шара. Народ обращает внимание на местность, привлекающую живописностью и обе-, щанием покоя. И преобразует эту местность под мир и покой с шумными коктейлями и рычанием внедорожников, с электронной сигнализацией и иными необходимыми атрибутами la vie rustique[101] пасторальной идиллии.

Местные не в обиде. С чего бы им возражать? Пересохшие пастбища едва могли прокормить сотню коз, а тут свалились миллионы. Лавки, кафе, рестораны процветают. Каменщики, плотники, садовники, дизайнеры не успевают принимать заказы. Бум заполняет карманы. Возделывать туризм куда выгоднее, чем ухаживать за виноградом.