Проверка боем

– Ладно, пусть будут подлодки, запас карман не тянет, – согласился наместник. Затем оглядел обоих друзей. – Все, что ли? Тогда пошли ко мне, Лариса сегодня с обеда стряпает, а из Королевца новые пластинки привезли, послушаем.

– Пошли, – быстро поднялись друзья. Ларисино угощение всегда радовало гостей, да и сам Петро любил удивить друзей хорошим вином. Что еще надо трем старым друзьям для хорошей застольной беседы?

Глава шестая

– О, солнцеликий шах, эмир Джелаль-эд-Дин просит принять его по важному делу, – низко склонился к полу, укрытому двумя слоями мягких ковров, хранитель дворцовых покоев, выглядевший весьма нервным. Настолько, что это заметил даже сам шах Аббас, славный представитель династии Сефевидов, расширившей владения Персии от пустынь Средней Азии до тучных полей Междуречья. Сам султан Оттоманской империи Мурад в многолетней войне склонился к миру с Персией, устрашенный непобедимыми воинами Исфахана.

– Проси. – Шах махнул рукой чтецу, услаждавшему слух Аббаса стихами несравненного Хайяма, рубаи которого доставляли истинное наслаждение своим двойным и тройным смыслом. Чтец быстро поднялся с ковра и скользнул за дверь, едва не столкнувшись с входящим в покои Джелаль-эд-Дином.

Полководец удержался от пинка недостойному бездельнику, шагнув вперед, остановился на подобающем расстоянии от величайшего из правителей Персии, шаха Аббаса.

– Солнцеликий, только что прибыл гонец по южной дороге с важным сообщением. Войско русов на подходе к городским стенам Исфахана, гонец видел их в половине дневного перехода от города два часа назад. – Лучший военачальник Персии склонил голову, предоставляя шаху время понять смысл своих слов.

– Какие русы? Только позавчера прибыл гонец с сообщением о высадке этих гяуров на южном побережье страны. Они не могли добраться так быстро до Исфахана! – Аббас выглядел удивленным, но не испуганным. Шах пытался разобраться в путанице и пресечь панику. – Не хочешь же ты сказать, что от побережья можно добраться до нашей столицы за четыре дня? У русов разве есть ковры-самолеты?

– Можно или нельзя, я не знаю. Мое дело – охранять солнцеликого шаха и столицу Персии. Я отправил на южную дорогу три тысячи конных дружинников, они смогут задержать русов, надеюсь, хотя бы до вечера. Нужно решать, солнцеликий, оставаться так близко от вражеской армии опасно. Прошу дать распоряжение о срочном отъезде двора из Исфахана на север, в Кум или Тегеран. Срочно, сегодня же ночью.

– Ты меня пугаешь, – тихим голосом ответил шах, побледневший от ужасной новости. Джелаль-эд-Дин никогда не был трусом, в его преданности не было оснований сомневаться. Однако привычка во всем видеть подвох, возможный заговор против свой власти заставила Аббаса высказать свои сомнения. – В городе двадцать тысяч опытных ветеранов, шесть тысяч городских стражников. По донесениям первого гонца, русов высадилось на берег не больше пяти тысяч пехотинцев, без коней или верблюдов. Откуда они здесь?

– Гонец сообщает о странных само движущихся повозках, которые катятся быстрее скачущего всадника. На этих повозках русы перегоняют любого конного вестника, потому мы не успели получить донесения прежних гонцов.

Шах встал с подушек, на которых недавно лежал, наслаждаясь стихами в послеполуденной неге. Лето в этом году наступило рано, от изнуряющей жары можно было укрыться лишь за толстыми стенами дворца с окнами, выходящими во внутренний дворик. Там, закрытые от любопытных глаз, под сенью высоких деревьев, рядом с журчащим фонтаном играли жены и наложницы шаха под бдительным присмотром евнухов. Сейчас, в напряженном молчании после страшных новостей, веселый щебет и смех женщин, долетавший до второго этажа, где отдыхал Аббас, казался неуместным. Владыка Персии подошел к окну, машинально улыбнулся при взгляде на молодых жен, затем перевел взор на окраину города, хорошо различимую с высоты дворцовых строений. Жаль, окна выходили на север, хотя дальше двухчасового перехода от города ничего не видно, в любую сторону. Мешали горы, окружавшие столицу.

Добрая четверть часа понадобилась шаху Аббасу, чтобы поверить в рассказ Джелаль-эд-Дина, осмыслить его и вызвать приближенных придворных для организации срочного выезда шахского двора из Исфахана. С собой Аббас решил взять верную тысячу телохранителей и десять тысяч дворцовой конницы – самые преданные лично Аббасу войска. Целый час ушел на подробные распоряжения, понукания и даже гневные угрозы неповоротливым жирным евнухам. За десять лет своего правления шах Аббас ни разу не покидал столицу вместе с женами и казной в такой спешке. Как всегда бывает в подобных случаях, нужные люди оказывались дома, повозки в ремонте, кони и ослы на пастбище. Однако при виде смертельно бледного шаха, боявшегося сразу двух опасностей – переворота и плена, дворцовые чиновники даже не пытались спорить с Аббасом. Выгнав последнего евнуха, шах обессиленно плюхнулся на подушки, но снова вскочил в нервной встряске. Только сейчас, разогнав всех подчиненных, Аббас понял, насколько близок он к смерти и потере трона.