Проверка на дорогах. Правда о партизанской разведке

«“Большевики отняли у народов право на национальную независимость, развитие и самобытность”, – говорилось в Манифесте. Но у нас в батальонах РОА были и татары, и узбеки, и таджики, и белорусы, и представители кавказских народов. Они все прекрасно знали, что именно при советской власти они получили и свою письменность, и свои газеты, литературу, возможность развивать своё собственное, национальное искусство. Единственное, что у них было “отнято”, – это засилье местных религий, байств, ханов и кулаков. Эти “национальные формы развития” действительно были прикрыты советской властью, но призывы к их реставрации поднимут ли массы этих народов на борьбу с советской властью? Сомнительно… В позитивной части программы, объявленной в Манифесте, бросалось отсутствие чего-либо нового, по сравнению с программными положениями большевизма. В Манифесте перечислялись одно за другим все права, которыми и без того владели все граждане Советского Союза…

…Что мы наделали, безумцы? Во имя чего, во имя какой цели изменили Родине, своим соотечественникам, пошли служить врагам своей страны и своего народа. Что мы могли предложить ему взамен того, что он имел и что мы все имели вместе с ним? Вечерами в своей комнате я доставал свои бумаги и раз за разом перечитывал тот документ, единственный программный документ, который смогло родить наше “движение”, пресловутый Манифест Комитета, возглавляемого Власовым. Пустота, бессмысленность и демагогическая трепотня этой бумаги, прокламирующей все эти “действительные” свободы, открывалась всё с большей и беспощадной ясностью… Сколько раз за эти четыре года приходилось рисковать жизнью, становиться на самый край пропасти – всё оказалось во имя лжи, неправды, прямой и примитивной измены».

О том, что Самутин был далеко не одинок в столь критических мыслях, сама за себя говорит и вся оставшаяся эпопея власовского движения. Сразу после принятия Манифеста КОНР, под эгидой командования вооружённых сил Германии, приступил к формированию подразделений РОА. Однако удалось сформировать лишь одну полнокровную дивизию, которая, выступив в марте 1945 года на фронт, не только не сумела поднять Красную армию против Сталина, но и быстро оказалась деморализованой неудачными атаками советского плацдарма в районе реки Одер.

После этого власовцы решили больше не воевать «против сталинского ига». Они самовольно оставили свой участок фронта и ринулись на запад, навстречу наступавшим западным союзникам, надеясь найти у них политическое убежище. По пути умудрились ввязаться в драку с немцами, у которых возникли проблемы в Чехословакии: почувствовав приближение краха Третьего рейха, восстали чехи. Власовцы решили помочь восставшим. Сложно сказать, зачем – то ли им вздумалось поквитаться с фрицами за былые унижения, то ли просто выслужиться перед союзниками, представ перед ними в образе «бойцов антинацистского сопротивления»… Во всяком случае, в районе Праги между власовцами и их бывшими немецкими хозяевами закипели ожесточённые бои, которые, впрочем, быстро завершились, после того как стало известно о приближении советских войск – обе стороны конфликта поспешили убраться подальше на запад.