Проверка на отцовство

День начался с жуткой головной боли. Проснувшись, я даже не захотела открывать глаза, стоило только представить, как начнет в них резать свет. Перевернулась на бок и уткнулась головой в подушку, той стороной своего несчастного черепа, на которой не было шишки. Провела ладонью и почувствовала под пальцами телефон.

Значит, я не ошиблась и появившееся средство связи мне не приснилось. Медленно приподняла голову и все же открыла глаза: на экране мигало несколько сообщений от Карины. 

Что бы я без нее делала — не представляю. Подруга уверяла, что если бы не Глеб, который поднял панику и разбудил ее с утра пораньше, то меня бы еще долго не хватились. Я была благодарна мужчине за это, но все же понимала, что подруга слегка преувеличивала. Плач Мариши услышала бы и она, и баба Валя, но я все же поблагодарила Глеба, причем абсолютно искренне. Каким бы жестким человеком с замашками лидера он ни был, он полдня вчера потратил на мою дочь. 

Написала сообщение и попыталась встать с кровати, мне нужно было как-то дойти до туалета. Но стоило мне выпрямиться, пусть и не до конца — голова была опущена, — как я сразу почувствовала прилив тошноты. 

Неужели это никогда не кончится?  

Всего день в больнице, но было такое ощущение, что я провела здесь целую вечность. 

Без своей малышки. Стоило мне лишь подумать о ней, как сердце начинало буквально разрываться от мыслей, что она там без меня. Да, пусть не одна…. Но без меня. И даже участившиеся шевеления малыша не приносили успокоения. 

С огромным трудом, но справившись с нуждой, я буквально упала на свою койку, вернувшись обратно, и тут же вырубилась, обессилев от такого нехитрого занятия, как поход в туалет.

Завтрак, который мне принесли в палату, я проигнорировала, так же как и капельницы. Вяло приоткрыла один глаз, свесила нужную руку и продолжила спать — пока спится. Ведь полночи я проворочалась без сна.

А разбудила меня несвязная речь дочери. Я подумала, что мне снится сон, но перед глазами было темно, а в ушах стоял звук Маришиного смеха и мужского шепота. Я несмело приоткрыла глаза и наткнулась на взволнованный взгляд Глеба. На руках у него сидела счастливая Марина, которая уже чуть ли не хныкала, протягивая свои ладошки ко мне.

— Родная моя, — всхлипнула я, пытаясь приподняться на кровати.

— Лежи, — повелительно произнес Глеб, пододвинул стул к изголовью койки, сел на него вместе с Мариной, и доча тут же переползла ко мне. — Мама болеет, поэтому веди себя хорошо, — поучительно произнес он, чем вызвал у меня смех. 

Я протянула руку и, приобняв дочу за маленькую спинку, тесно прижала ее к себе. У меня тут же начало приходить молоко, наливая грудь и заставляя ее гореть огнем, и я почувствовала, как по щекам потекли слезы. Карина написала, что у них получилось накормить Марину смесью, чего ни разу не выходило у меня.

— Как же я соскучилась, маленькая моя, — шепнула, целуя ее в макушку, зарываясь носом во вкусно пахнущие темные волосики. Так никто и ничто не пахнет, только она. Самым родным запахом, название которому я никогда не могла подобрать.

Мариша недолго пролежала спокойно, и почти сразу ей захотелось двигаться. Она, уже практически как самый настоящий спец, самостоятельно села и начала мне что-то рассказывать.

— Ох, как эмоционально, — рассмеялся Глеб. — Я думаю, она на нас с Кариной жалуется.

Мариша, услышав голос Глеба, повернулась к нему и внимательно выслушала, как будто действительно что-то понимала.

— А мне кажется, она вас хвалила, — не смогла я сдержать улыбку и все же приподнялась, хотя бы на локтях.

— А чего ты койку не поднимешь? 

— Что? — не поняла я его.

— Тут должен быть где-то пульт. Сейчас. — Мужчина чуть подался вперед, наклонившись над кроватью и обдавая меня своим запахом.

— Ты очень вкусно пахнешь, — я зачем-то сказала это вслух. Сама не поняла, как такое могло вырваться из моего рта. Наверное, я действительно слишком сильно приложилась головой в туалете. Господи, кому расскажи — не поверят. Разбить голову об унитаз! Причем я совершенно не помнила, как там очутилась. Наверное, меня в очередной раз затошнило, а ведь так хорошо проходило начало беременности, ни тошноты, ни каких-то других симптомов.

— Спасибо, — кашлянув, ответил Глеб и, достав из-за кровати что-то черное, демонстративно покрутил этим передо мной. — Придержи Маришку, — весело сказал он, и тут же верх кровати начал подниматься. — Вот, смотри, можно и ноги приподнять при желании. Ничего сложного в управлении нет.

— Спасибо, — выдохнула, чувствуя, как по щекам еще сильнее начали сбегать слезы, потому что в этом «спасибо» было все. И, кажется, я еще долго буду благодарить мужчину за его поддержку.

Вавилов сдержанно кивнул и качнул головой в сторону Марины.

— Если честно, я ума сейчас не приложу, как ее теперь от тебя забирать.

— Зачем забирать? — Я прижала к себе притихшую дочь плотнее.

— Мне ограничили время визита, тем более с ребенком. Ну и, — он отвел на секунду взгляд, словно извиняясь, — мне через час нужно быть в офисе. Ненадолго, но без меня там никак не обойтись.

— А что же с Мариной?