Проверка на преданность

Через час Антон уже ждал Полину в условленном месте, полностью уверенный, что наблюдатели его потеряли. Сегодня они встречались на детской площадке недавно сданного дома. Дом был длинный, загнутый буквой «П», и имел три арки, которые выводили на три соседние улицы. Когда дом строился, рабочие очень удачно оставили несколько старых вязов на территории двора. А потом среди этих вязов разместили детскую площадку. Кстати, деревья, горки и детские домики почти полностью скрывали поздним вечером площадку от посторонних глаз.

Они встретились под аркой, нежно обнялись, как и полагалось влюбленным при свидании, и, так же в обнимку, пошли в сторону площадки. Место Антон облюбовал заранее, учитывая обзор, который с него открывался. Сейчас там сидели и обнимались подростки. Антон рыкнул на них из темноты, и парочка мгновенно испарилась.

– Одним словом, – продолжала Полина свой рассказ, который начала еще в арке дома, – Быков в Каменске все еще тогда предусмотрел. Все думают, что ты не просто в областной центр перевелся, а что тебя поперли из органов, чуть ли не убийство на тебя повесили. В общем, с того места службы ты чистым вышел.

– И что, очень серьезно проверяли?

– Как тебе сказать, – замялась Полина. – Это до конца установить сложно, но что проверяли – точно. Есть пара намеков, но Быков ими займется. Может, цепочка к Боруцкому и приведет.

– Это ерунда, – возразил Антон, – рядовые исполнители. Они могут вообще использоваться «втемную», даже толком не зная, для чего обо мне и расспрашивали, и могут не иметь никакого отношения к криминалу. Дальше рассказывай.

– Дальше, извини, интересовались историей с твоей мамой. Быков считает, что это самое уязвимое место твоей легенды.

– Слишком сложно предположить, что я в Каменск отправился служить из-за убийцы моей матери, – без всяких эмоций произнес Антон. – Это во-первых. Во-вторых, никто толком того дела и не помнит. Теперь уже не установишь, что рассматривалась версия ее убийства в опорном участковом пункте. Скорее всего, просто проверяли, что я на самом деле осиротел и воспитывался в интернате и что вообще из себя представляю. Дальше.

– А дальше все, – улыбнулась Полина.

Антон ее улыбки не видел, просто почувствовал, что девушка улыбнулась, как будто теплом на щеку пахнуло. С одной стороны, это было почему-то приятно. Он вообще заметил, что Полина как-то изменилась, перестала ершиться, стала смотреть на него другими глазами. Но с другой стороны, изменения в ее поведении выглядели как-то неуместно, даже нелепо. Они занимаются важным делом, борются со злом в полицейской форме, а значит, со злом, которое страшнее многих других зол. Это не игра в разведчиков, это – смертельная борьба, цель всей жизни.

Антон вдруг осознал, что переносит свои мысли и взгляды на Полину. Откуда он взял, что это цель и ее жизни? Кто она вообще? Случайный человек, случайный помощник, на месте которой мог быть любой другой сотрудник. Чего он к ней такие требования предъявляет? Это его борьба, его месть! И полагаться тут можно только на себя! А она со своими улыбочками… Но улыбка у нее все-таки приятная, открытая, так и хочется улыбнуться в ответ. Точнее, в другой ситуации и в другое время захотелось бы. Или в другой жизни…

– Тогда передай Алексею Алексеевичу мое мнение, – мысленно отгоняя от себя девичью улыбку, сказал Антон. – Я должен активизироваться. Ждать больше смысла не вижу, нужны активные действия, иначе мы потеряем контроль над ситуацией.

Он понимал, что слишком горячится. Контроля над ситуацией как раз и не было. Может, он был у Быкова, но полковник никогда не раскрывал своих карт даже перед теми сотрудниками, кому доверял полностью. И еще Антон понимал, что просто теряет терпение.

– А Алексей Алексеевич это предвидел, – ответила Полина с торжеством, – и запретил «гнать коней», как он выразился.

– А ты объясни ему мою позицию, – горячо зашептал Антон. – Они очень осторожны. И проверка меня по всем каналам тому подтверждение. Глупо надеяться на то, что кто-то выдаст случайно в разговоре что-нибудь важное. Глупо надеяться на аппаратуру, потому что меня могут просто близко не подпустить к тем местам, где обсуждаются планы и подводятся итоги. Он же сам говорил, что наша задача – внедрение. Внедрение и глубокое погружение в среду. В общем, передай ему мое мнение! Считаю, что следует рассмотреть и тщательно проанализировать два варианта. Первое – согласие работать директором одной из фирм по обналичке денег у Краюхина. Так я, по крайней мере, приближусь к ним на расстояние вытянутой руки, получу какое-то доверие. Второе. Тут, Полина, я вижу больше перспектив. Второе – занять у Краюхина приличную сумму денег, а потом поставить его перед фактом, что я не могу отдать.

– И что? – удивилась девушка. – Что тебе это даст? Ну, начнут они тебя терроризировать, начнут угрожать, требовать продать квартиру, машину, что там еще у тебя есть?