Проверка на прочность

– А главное – редкое, – хмыкнул он.

Ну вот, и второй раз я ошиблась. Смотрит он советские фильмы, да ещё как. Впрочем, это кино в нашей стране видели все. И я даже знаю, в какой день – каждый год тридцать первого декабря…

– А зачем вам? Или вы думаете, что…

– Фамилию приятеля вы знаете, Маша?

– Мне кажется, у него её нет, – хмыкнула я.

– Весёлый, видимо, парень.

– Очень. Георгий, Борис уже здесь? – я решила не ходить вокруг да около. – Вы про него с водителем говорили?

– Про него. Но здесь ли, мы пока понять не можем. Туманно всё, Маша. – Он достал из кармана телефон. – Диктуйте мне номер своего приятеля.

– Бесполезно. На незнакомые номера он не реагирует, – я покачала головой. – Я сама позвоню. А потом вам передам трубку. Хорошо?

– Лады. И… – он пристально на меня посмотрел.

– Что?

– Не говорите ему о Борисе.

– Не дура, сама понимаю.

Дрожание пальцев мне удалось усмирить.

– Джонни, дорогой, это Маша!

– О, Маха, салют! А что с нашим голосом? – в трубке слышался какой-то металлический звук. Над коктейлем шаманит, наверное.

– Просто связь такая!

– Связь? – лязг прекратился. – Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее!

– Да ну тебя! – Я повернулась к Георгию спиной и пригасила голос. – Послушай, я хочу познакомить тебя с одним человеком. Точнее, он хочет с тобой познакомиться и о чём-то спросить. Только это не то, о чём ты сейчас подумал, понял?

– А о чём я подумал? – хихикнул Джонни.

– Сам знаешь! Короче, я передаю товарищу трубку, его зовут Георгий, и чтобы вёл себя прилично, тебе ясно?

– А когда я себя неприлично вёл? – удивился мой дружок. – Или ты имеешь в виду ту историю с Николя? Так я же тебе уже объяснял…

– Джонни, прекрати! Ты можешь хоть на пять минут забыть о своём дурацком чувстве юмора? Георгий – человек серьёзный, и вопросы у него к тебе не шуточные!

– А что же ты сразу не сказала, Маха? Давай сюда своего Георгия, мы с ним за жизнь потолкуем. Я тебе говорил, что моё первое образование – философское?

– Оно же и последнее?

– Обижаешь, мать! Ну ладно, я весь внимание. Не переживай, приятеля твоего не съем.

– Возьмите, Георгий! – я протянула трубку.

– Благодарю! – Он зажал ладонью микрофон и кивнул на машину. – Вы пока там посидите, Маша. Там вам будет удобнее.

– Но…

– Так надо! – безапелляционно заявил он и подтолкнул меня вперёд.

И что мне оставалось делать? Со вздохом я уселась на заднее сиденье и даже не стала сопротивляться, когда за мной плотно захлопнули дверь. Надо, так надо, что же я, не понимаю, что ли?

В автомобиле было прохладно. Видимо, работал кондиционер. Улыбнувшись спине водителя, я облокотилась назад и закрыла глаза. Я почему-то очень устала. Очень.

Не знаю, как долго меня держала в крепких рукавицах дрёма, но когда автомобиль содрогнулся от хлопка дверцы и я распахнула глаза, на улице было уже совсем темно.

– Ну что, Георгий? Что он сказал? Борис был у него?

– Подвиньтесь, пожалуйста, – вместо ответа попросил тот и кивнул водителю. – Поехали, Юра. Выедешь из переулка – и направо. Дальше покажу.

Автомобиль мягко тронулся с места.

– Георгий!

– Да, Борис приходил к нему, – он внимательно посмотрел в моё лицо. – Почему вы сразу мне не сказали, что они знакомы?

– Боря и Джоник? А что бы это изменило? Ну да, знакомы. Одно время даже довольно плотно. Джонни, он ведь…

– Я это понял. Только не знал, что и за Борисом такие странности водились.

– Не водились, – я поморщилась. – Один раз только и было. В виде эксперимента. Но я узнала об этом уже потом, когда его в психушку упекли. Постфактум, так сказать. Джоник мне проболтался. Поверьте, моей симпатии к вашему подопечному это известие не прибавило. Напротив. Терпеть ненавижу такие вещи.

– Но вот с Джонни же вы дружите.

– О, это совсем другое. Как бы вам объяснить. Он как подружка мне… Нет, это слишком банально. Ну…

– Лучше не продолжайте, меня самого от этой темы коробит. Юра, видишь огоньки? К ним езжай.

– Мы на лодочную станцию едем, да? – догадалась я. – Вы думаете, кто-то мог заметить Дашку оттуда?

– Не исключено.

– Так что вам Джоник рассказал? Когда к нему Борис приходил и что говорил? Обо мне спрашивал?

– Специально не спрашивал, насколько я понял. Разговорились об общих знакомых, кто, где, с кем – всё-таки столько лет не виделись. Ну и в процессе разговора о вас упомянули. Джонни дифирамбы вам спел, будто бы вы стали весьма успешной дамой, по заграницам разъезжаете…

– И про Гурзуф проболтался?

– Вы же ему не сказали, что это секретная информация.

– Но я же не знала! – в сердцах воскликнула я. – Не понимаю только, как Джоник сам не догадался! Он ведь знал, что Борис опасен…

– Ваш приятель сказал, что выглядел тот весьма смирным. Как овечка…

– Волк в овечьей шкуре, блин!

Я мрачно уставилась в окно. Злилась я, конечно, сама на себя. Зачем вообще надо было Джонику о поездке говорить? И ведь сама позвонила! Волновалась она, видите ли, о дружке и о сотруднице его бывшей. Ну, спросила – и положи трубочку-то! Так нет, надо было о своих планах трепаться, болтушка несдержанная! Захару не сказала, Егору не сказала, а приятелю всё выложила! Ух, балаболка!