Проверка на прочность

Подмога пришла с неожиданной стороны. Я уже пальцами кровоточащими за руки цепкие хваталась в тщетной попытке пресечь, остановить занесённый удар, как вдруг какой-то разноцветный предмет просвистел в воздухе и обрушился прямо на голову моей противницы. Она вскрикнула и, хватаясь за воздух, на пол рухнула. Нож с металлическим лязгом отскочил в сторону, а я, ничего не понимая, на предмет уставилась. На дощатом полу, вывернув яркие страницы наружу, лежал альбом с репродукциями Сальвадора Дали…

– Прости меня, Лола…

Это был не человеческий, это был потусторонний голос. Голос из другого мира. Я повернулась. На меня он не смотрел. Глаза его, страшные, чёрные, были прикованы к упавшей женщине. Цепями прикованы многотонными, неподъёмными.

Медленно-медленно я сползла по стеночке и потеряла сознание.

Глава 4

– Вижу крышу.

– Где, где, Юра? – стройная, с задорной стрижкой русых волос девушка ткнулась носом в холодное стекло.

– Левее смотри.

– Что?

– Левее, говорю!

Шум мотора перекричать невозможно. Только по губам и догадываешься, что он хотел сказать.

– А вон ещё один вертолёт! – молодой человек по имени Юра, невероятно похожий на Тома Хэнкса, но лет на десять моложе, ткнул девушку в бок, и она тут же повернула голову. – Странно. А он тут что делает?

– Орошает землю? – предположила она.

– Прекрасная версия! – рассмеялся другой мужчина, невысокого роста, но властного и сурового вида. – Мне почему-то кажется, что у нас с ним одна цель.

– Что?? Георгий, я ничего не слышу!

– Одна цель, говорю!!

– Какая?

Но тот только рукой махнул. Мол, потом объясню, когда спустимся.

Приземлялись они поочерёдно. Сначала второй вертолёт: выпустив из себя несколько человек, он вновь взлетел и стал наматывать круги над лесной избушкой. Потом и первый вниз устремился. Но взлетать уже не стал. Винт только свой остановил и так и остался – перед домом на круглой полянке, будто специально предназначенной для взлёта и посадки летающих средств.

Когда беспокойная девушка, не успев толком ногами земли коснуться, к избе бросилась, из неё уже люди выходили: крепкий мужчина с ещё одной девицей на руках, поразительно похожей на первую девушку; коротко стриженный человек, еле держащийся на ногах то ли от усталости, то ли от болезни, то ли от тяжёлой ноши – в руке у него была толстая книга; ну а замыкали шеренгу ещё один парень, точная копия первого вышедшего, который вёл длинноволосую, растрёпанную и в каких-то красных пятнах женщину с опущенной головой.

– Дашка!!! – завопила девушка и к первой паре кинулась. – Сестрёнка моя родненькая!

– Маша?! Господи, а ты откуда?

– От верблюда, конечно, откуда же ещё?

– Машка, ты меня задушишь сейчас! Захар, скажи этой дурынде, что со мной уже всё в порядке. Я жива и буду жить долго и счастливо!

– Дашка, почему ты вся в крови? Тебя ранили? С Ванечкой что-то?

– Ма-а-аш, я же просила!!

– Ой! – первая девица зажала рот рукой и виновато на сестру посмотрела. – Молчу, Даш, молчу!

– Что ещё за тайны? И кто такой этот Ванечка? – ещё больше помрачнел Захар и суровым взглядом сначала одну сестру осмотрел, а потом ко второй голову повернул. – Любимая, я жду!

– Я совсем забыла, у меня же ещё дела! – воскликнула Маша и, как пугливая лань, прочь бросилась с криком: – Егорка, как я по тебе соскучилась!!

Егор, успевший передать Юрию на попечение растрёпанную женщину, раскрыл объятия.

Гоша, он же Гога, он же Георгий Николаевич мрачно наблюдал, как тип с книгой в руке медленно направляется к нему. Лицо Георгия не предвещало ничего хорошего…

Эпилог

– Вот я же говорила, что всё у нас получится!

– Говорила, говорила…

Дашка, кажется, сестру не слышала. А если и слышала, то в слова не вникала. Её лоб прорезала тонкая, но весьма заметная морщинка, а глаза как будто внутрь повернулись и видят там внутри что-то такое…

– Ты что, Даш? – Маша, наконец, посмотрела на сестру. – Тебе плохо? Что случилось?

– Я сон вспомнила, Маш. Вот только что. На твоего Георгия посмотрела и вспомнила.

– Чей сон?

– Мой! Главное, весь день ни отголоска воспоминания не возникало, а сейчас вдруг…

– Плохой?

– А?

– Сон, говорю, плохой был?

– Да как сказать…

– Так и говори! А то, может, тебе опять пророческое видение было, как в тот раз, с шаманом, помнишь?! И надо срочно Гошу предупредить? Ну?

– Н-не знаю. Мне ребёнок снился. Девочка.

– Гошина? Но у него нет детей…

– Я знаю, что нет! А во сне был! Точнее, была. Красивая такая девчонка. Черты лица тонкие, будто акварелью выписанные, а из глаз свет дивный льётся. Смотрит она на меня, пристально так, знаешь, а потом вдруг и говорит: передайте моему папе, что я скоро вернусь.

– Что??

– Так и сказала!

– А дальше?

– А потом я проснулась! Знаешь, в первые минуты после пробуждения ещё помнила этот сон странный, а затем из головы напрочь вылетело. Сама понимаешь, день сегодня такой… неспокойный, немудрено и забыть.

– А мне, например, очень даже спокойно! – заявила Машка. – Да и как с этим может быть неспокойно, а?

Она поболтала в воздухе пальцами, на одном из которых радостно сверкало тонкое колечко.

– А я теперь думаю – к чему этот сон, Маш?