Проверка на смелость

Уже и холм под названием Ночной колпак, и Дремлющий лес остались так далеко позади, что их стало не видно, а впереди не было и намека на Даркию. Ведь это же страна. Значит, там должны быть какие-то дома. Но домов не было и в помине.

– Ну ты чего? – возмутился я, когда Колька наступил мне на пятку.

– Извини, – буркнул Колька.

Я засопел. Так устал – нет сил ноги переставлять, а тут этот еще наступает.

– Быстрее-то не можешь идти? – усмехнулся он.

– Значит, не могу! Сам-то чего позади меня топчешься? Иди вперед!

– Да ладно. Чего психуешь-то? – хохотнул Колька. И… снова наступил мне на пятку.

Я резко остановился, обернулся и посмотрел на него самым грозным взглядом, как только смог. Смешно ему! Такое поле огромное, а ему, видите ли, места мало! Идет чуть ли не по моим следам! Может, на закорки ко мне еще заберется?

– Да ты чего, вообще оборзел?! – крикнул я. – Иди в другом месте!

– А чего это ты командуешь, где мне идти? Твое, что ли, поле?

– Да успокойтесь вы уже! – усмехнулся Саня. – Придумали тоже – поле делить.

Седа и Дашка тоже засмеялись. А мне что-то так обидно стало! Чего это никто меня не поддержал? Даже родной брат. Нет, разве это нормально – наступать кому-то на ноги, когда вокруг столько места?

Я еще даже не успел успокоиться, иду, возмущаюсь мысленно, как Колька вдруг опять так сильно наступил мне на пятку, что я чуть не грохнулся. Ну это уже слишком!

– Да достал уже! – крикнул я, быстро развернулся и кааак врезал ему со всей силы! Ну сколько можно повторять-то уже?! Даже у самого терпеливого когда-то терпение заканчивается!

И только потом увидел, что это вовсе и не Колька, а совсем наоборот – Сашка. Я даже растерялся. Потому что думал, что это Колька, и ожидал Кольку увидеть. И уже хотел было извиниться, сказать, что думал это Колька совсем обнаглел – третий раз на ногу мне наступает, а Сашку я бить совсем не хотел. Но не успел и слова сказать, как Саня вдруг тоже врезал мне.

– Ты чего?! – Я по-честному удивился, потому что не ожидал, что он мне врежет. Я же хотел объяснить, что ему случайно попало. Просто не успел. А он сразу драться.

– А ты чего? – Саня насупился и смотрел на меня исподлобья.

– Нет, это ты чего?! – возмутился я и толкнул Сашку в грудь, потому что врезал он мне здорово, и ушибленное место прилично побаливало.

Саня ответил мне тем же. И понеслось!.. В моей голове будто что-то помутилось. Теперь уже поздно было что-то объяснять. Мы молотили друг друга кулаками, выкрикивая обзывательства. Сашка все пытался схватить меня, а я уворачивался, не забывая стукнуть его хорошенько.

– Ребята! Перестаньте!! – крикнула Седа, когда мы уже дрались не на шутку.

– Так его, Саня! Давай! – подбадривал Колька моего брата.

Это было особенно обидно и придавало мне каких-то бешеных сил. Я молотил, даже не глядя, куда попадаю. Но Сашка всегда был сильнее меня. Он схватил меня за руку, как-то повернул, и я оказался зажатым у него под мышкой, да так, что не мог пошевелиться. Сашка засмеялся, глядя на мои попытки освободиться. Колька тоже захохотал. Наверное, и остальные засмеялись, правда, я не слышал. И увидеть мне их не удавалось: моя голова под Сашкиной подмышкой была зажата так, что видел я только лишь свои ноги. К тому же от обиды на глазах выступили слезы, которые мешали смотреть. А я их даже вытереть не мог: Сашка слишком крепко держал мне руки. Это очень обидно и стыдно – вот так терпеть поражение. И я начал дергаться с новой силой, чтоб высвободиться, не забывая попутно хорошенечко тыкнуть Сашку в бок или пнуть. Но Сашка каждый раз уворачивался.

– Хватит! – крикнул Льон, растаскивая нас. – Я смотрю, вы совсем не устали! Вон как дрыгаетесь! Значит, привал делать не будем.

* * *

Удивительно, но эта драка даже будто придала мне сил. Настроение ухудшилось, а сил прибавилось – действительно странно. Я уже не чувствовал, что устал. Зато отлично чувствовал возмущение и обиду. Я даже шел на некотором расстоянии от всех, потому что не хотел ни с кем разговаривать. Но больше всего я обиделся на Сашку. Так обиделся, что аж горло сдавило и дышать стало трудно. Я шел, пиная цветы, и бубнил себе под нос, задыхаясь от возмущения:

– Никогда ему не прощу!.. Брат еще называется!.. Никогда в жизни не стану с ним разговаривать!.. Даже когда мы вернемся домой! Даже когда состаримся! Никогда в жизни!..

Но, похоже, никому не было дела до моей обиды. Все устали и шли молча.

Мы шли так долго, что спустя какое-то время я даже немного успокоился. Нет, я еще пока ни с кем не разговаривал, держался чуть поодаль. И Сашку я еще не простил, но уже и не ругал. И дышать стало полегче.

Льон все чаще задумчиво смотрел на небо.

– Я боюсь, что мы не успеем до темноты, – с тревогой сказал он.

– А что тогда? – спросила Дашка.

– Бродяги. Вы забыли? Это их территория, – ответил Льон.