Провидец

Машины - ахиллесова пята живописи. Это либо цветная фотография, либо уродство. Здесь же они жили, рвались в движение, как кони Клодта. Неуловимо смещая перспективу, выбирая необычные ракурсы, Аркадий добивался удивительного эффекта: если бы можно было говорить о психологическом портрете машины, то этот термин как нельзя лучше подошел бы к его "конструизмам".

- Откуда такое богатство?

- Плоды фантазии.

- Врешь, - не поверил Авенир. - Передрал небось?

- Ты что? Не будь ты моим гостем...

- И как оценивают твои... конструизмы другие художники?

Аркадий пожал плечами.

- Да никак. Я, братец кролик, болтаюсь о ними промеж двух берегов, ни туда, ни сюда. Пора кончать!

На очередном листе Авенир с изумлением увидел... первое свое изделие, оставившее памятку - шрам.

- Что это?

- Я же сказал: фантазия.

Авенир испытал острое разочарование: ну конечно, этого и следовало ожидать...

- На ВДНХ давно был?

- Лет двадцать назад. Я, видишь ли, домосед. Да и не настолько богат, чтобы по выставкам разъезжать. А при чем тут ВДНХ?

- Так, к слову.

Ну что ж, Аркадий мог и не быть на Выставке достижений народного хозяйства, где в свое время экспонировалось изделие. Но ведь достаточно и фотографии.

Следующие конструизмы Авенир рассматривал вполглаза, и Сусликов это заметил.

- Хватит. Совсем тебя замучил. Пора и честь знать!

Он хотел было захлопнуть папку, но не успел.

- Бог мой! - закричал Авенир, вскакивая. - Не может быть!

В последнем конструизме он узнал новое изделие, существующее лишь в чертежах. Уж его-то Аркадий не мог видеть нигде!

Авенир схватил лист, поднес к глазам. Никаких сомнений: на фоне космического пейзажа стояло, растопырив упоры, его строптивое детище. Все как есть: и характерные обводы корпуса, и раструб сопла, и перья стабилизаторов... Лишь клиренс раза в полтора больше. Вот он, последний штрих... Клиренс!

- Покажи расчеты.

- Какие еще расчеты?

- Брось дурить! Не с потолка же ты, черт побери, срисовывал эту штуку!

- Именно с потолка, если понимать под ним воображение.

- Пойми, Аркадий, - принялся втолковывать Авенир. - Подобного рода вещь нельзя вообразить, ее можно лишь сконструировать на основе скрупулезнейших расчетов!

- Наука мыслит расчетами, а искусство образами!

- Банальная истина. Но, скажи на милость, какое отношение...

Чем больше горячился Авенир, тем спокойнее становился Аркадий. В его голосе появились покровительственные нотки.

- Вспомни о Леонардо да Винчи, гениальном инженере-художнике. Он обходился без расчетов и примерок. Про-ви-дел - слышал такое слово? Творил науку искусством!

- Невероятно... - стиснул голову Авенир. Шрам напрягся под пальцами, задергался. - Но если это действительно так... А это и на самом деле так... Значит... Где у тебя телефон?

- На столе.

- Вижу.

Авенир запрыгал пальцами по сенсорам.

- Говорит Петров. Да, тот самый. Самолет на Москву, срочно. Так... устраивает. Сейчас... Переулок Врубеля, дом номер...

- Пять, квартира тринадцать, - подсказал ошеломленный Аркадий.

- Дом номер пять, квартира... Жду.

Он положил трубку.

- Ну вот что, Леонардо да Винчи. Через тридцать минут за нами заедут. Верочка, соберите мужа в дорогу. Конструизмы берем с собой.

- Ты что... Я не могу, у меня работа...

- С работой уладим.

- Ты, часом, не всемогущий господь?

- Угадал, - кивнул Авенир. - И с сегодняшнего дня ты мой заместитель.