— Но у тебя есть какое-то представление?
— Некая технология. Что-то… экспериментальное.
Кейс поколебался.
И вновь Ник чувствовал, как тот думает, пытается вспомнить.
У него был миллион вопросов, но он знал, что в таких вещах иногда лучше промолчать и посмотреть, что само всплывёт.
Кейс ощущался обеспокоенным, когда заговорил в следующий раз.
— Стрейвен, похоже, считает, что это стоило больших денег, — сказал человек после того, как Ник опять его легонько подтолкнул. — Они говорили о том, как мы окажемся на «совершенно новом уровне богатства», если эта штука будет реализована. Прошлой ночью под кайфом Стрейвен сказал, что армии будут сражаться за эту технологию, что люди захотят её заполучить… и вампиры тоже захотят её заполучить. Он подумал, что Эйб пожадничал… что он пытался его нае*ать…
Ник нахмурился, обдумывая его слова.
Это вообще не имело никакого чёртова смысла.
Мысленно пожав плечами, Ник прочистил горло, наблюдая, как проём в стене приближается по мере его подъёма.
— Что они делали с вампирским ядом, Кейс? Стрейвен и Эйб Сильвертон? Они экспериментировали с ним? Может, проводили эксперименты на людях?
Ник ощутил в человеке панику.
— Я правда не могу говорить об этом, мистер Танака…
— Я не знаю того, что вы хотите знать! Я ничего не знаю…
Ник чувствовал, что Кейс становится всё более и более взволнованным.
Он также чувствовал там пустоту.
Он чувствовал то, о чем говорила Уинтер.
Человек действительно не знал.
Ник нахмурился, размышляя.
Он снова заговорил с Кейсом.
— Ты знаешь, с кем говорил Стрейвен? — спросил он после этого. — В армии? Ты сказал, что эта технология будет ценна для армии, верно?
Паника Кейса усилилась.
— Успокойся, — сказал Ник. — Просто попытайся вспомнить…
— Был мужчина, — сказал Кейс, и от тревоги его голос сделался на несколько тонов выше. — Сюда приходил мужчина. Он хотел получить формулу…
— Формулу? — переспросил Ник, опешив. — Ту, что с вампирским ядом?
— Я НЕ ЗНАЮ! — взорвался Кейс.
Это прозвучало почти как вой.
Нику показалось, что он говорит сквозь какую-то боль.
Эта мысль взялась словно из ниоткуда. Ник ощутил напор этой мысли, чувствовал свою злость, слышал её даже в собственном внутреннем голосе.
Его мысленный голос звучал жёстко и холодно, как стальной кабель.