Провидица [СИ]

Меня буквально облепили с двух сторон Ами и Тия, не давая возможности двигаться. Обнимали так, будто если не держать меня руками, я обязательно испарюсь. Но больше я никому не позволю решать за меня свою судьбу. Мне кажется я достаточно много перенесла и поэтому высвободив руки тоже обняла их… самых родных и любимых девчонок.

В комнате стоял невообразимый гвалт. Много расспросов, как и что было. Кажется, все они задавали одни и те же вопросы о моем самочувствии и, по-моему, не по одному разу. Словно боялись, что я совру и начну говорить нечто другое, что позволит им уличит меня во лжи. И конечно же утроить свою заботу. А тем временем в уборную хотелось все больше…

— Так, все ребята! — угомонил остальных Ориен. — Вы так ее замучаете своими расспросами. Все потом. Сейчас Рисе нужна помощь девочек… надеюсь уговаривать оставить в покое нашу провидицу никого не надо.

— Зануда! — весело смеялись парни.

— Ладно не будем мучить Рису. Ей и так не сладко. Давай побыстрее приходи в норму, — сжалился над несчастной мной Тайк и весело подмигнул мне.

— Постараюсь, — улыбалась я в ответ.

Девчонки помогли мне встать и отвели на улицу. Здесь, дома было гораздо теплее, чем в марбекских горах. Словно сама природа радостно встречала меня. На белом, пушистом снегу деловито расхаживали куры, разгребая своими лапками белую «перину» и выискивая себе что-нибудь вкусненькое. Знают, что насекомых не найдут, зато может быть завалявшееся зернышко — легко. От радости того, что я наконец-таки дома хотелось погонять их. Иначе, смотрю, они совсем позабыли каково это!

Вот только сил было недостаточно. Мне сказали, что я пролежала без сознания и каких-либо признаков жизни (кроме еле заметного дыхания) около трех дней. Девочки молились за меня постоянно, испугавшись моего вида. Как они говорили, я была бледная, словно простыня, покойник и тот лучше выглядит. Черные круги под глазами, впалые щеки и очень худая. Словно высохшая мумия. Я уверенна, что и сейчас выгляжу не лучше, поэтому прошла мимо своего зеркала, не смотрясь в него.

Очень сильно хотелось есть. Так, что желудок болел. Девочки повели меня на кухню. Она была ближе всего с улицы. Там никого не оказалось. Усевшись за стол предо мной поставили чашку с дымящимся супом. Аромат просто сводил с ума. Я попыталась взять ложку, но та выпала из трясущихся рук.

— Дай я помогу, — тут же спохватилась Ами.

— А я пока чаю сделаю, — не отставала Тия.

— Девочки, а где деда? Я его не видела сегодня… и Данке… Митрий? — расспрашивала я, спешно глотая суп.

— Учитель Шин сейчас, наверное, уже на пол пути назад из гор Тингшея. Везет какого-то монаха. Он не пояснил нам ничего. Сказал, чтобы, когда ты очнешься, то не отходили от тебя ни на шаг. Мы и сами это знаем. С ним поехал Данке… а Митрий…

Мне не понравилось, как Тия отвела взгляд от меня, словно пряча от меня какую-то тайну.

— Что с Митрием? — испугалась я.

— Жив он, ты кушай. Береги себя, силы восстанавливай, — как-то странно отвечала она.

— Что с Митрием?! — настойчиво повторила я свой вопрос уже Ами.

— Он не может встать, но он очень рад, что ты теперь с нами, — быстренько ответила подруга.

— Девочки, пожалуйста, отведите меня к нему. Я вас очень прошу.

— Нет! Ты слишком слаба еще. Тебе лежать нужно. Нам вообще надо было тебя в постели накормить. Чего сюда потащили, — сокрушалась Тия.

— Риса, Тия права, тебе отдых нужен…

— Я и так провалялась три дня! — запротестовала, сама пытаясь подняться и намереваясь пойти к парню. Даже если без помощи подруг.

— Куда ты? — девочки ухватили меня под руки, потому что я начала оседать.

Совсем не было сил. Почему-то мне казалось, что они и не собираются возвращаться ко мне. Словно потихоньку выливаются, по капле, как вода из дырявого ведра.

— Я иду к Митрию. Если не хотите помогать, то не надо…сама справлюсь.

— Ты не обижайся на нас. Просто… ты слишком слаба. Мы беспокоимся за тебя. Очень!

— Спасибо Ами, за заботу. Я ценю, честное слово. Вы самые лучшие, самые хорошие и замечательные подруги. Просто я хочу видеть всех вас и не важно, кто в каком состоянии. Я и сама, как видите, словно покойник.

— Не смешно! — закатила глаза Тия. — Ладно уж, пошли. Все равно с тебя покойничек какой-то буйный получается. Это нам нравиться. Значит поживешь еще.

Комната мальчишек почти не изменилась. Лишь стена, которая граничила с главной залой была в наспех залепленных дырах. Циновки, небольшие тумбы… все, кроме мечей на стенах. Чуть вглубь комнаты, почти на самой дальней постели лежал, укутавшись в одеяло, чуть ли не с головой, Митрий. От тихого шороха открывающейся двери он вздрогнул и повернул голову.

— Риса, — улыбнулся парень, увидев меня и девочек. — Ты наконец-таки пришла в себя. Я очень рад.

— Привет Митрий. И я рада вернуться домой, видеть всех… Что с тобой? Почему ты не встаешь? Тебе плохо?