Провинциал. Книга 2 (СИ)

— Ты ж посмотри, Василия, этот мерзавец до такой степени обнаглел, — господин Овечкин аж раскраснелся от охватившего его праведного гнева, — что на бабу свою нацепил наши рубины.

— Как это? — вскинулась Василиса.

— Да я через Васю толкал партию ювелирки, а тот её продать не успел, а этот Антонов, похоже, всю эту бижутерию и затрофеил.

— Так надо вернуть собственность-то, — чуть ли не прорычала Василиса, и её холёные пальчики непроизвольно скрючились. И теперь её руки формой своей очень напоминали лапы пустынного грифа.

— Да разошлось уже всё…

— Ну, я Робертика сейчас пошлю, — пусть он с этой фифы посрывает всё наше…Хотя Робертик, это всё равно что мы с тобой для всех… Сразу поймут, сволочи…

— А давай, — внезапно оживился Пётр Сергеевич, — и, не дай бог, кто-нибудь хоть что-нибудь вякнет. Уничтожу. Давно пора показать всем этим мелким лизоблюдам, кто тут хозяин… А то, ишь, по-привыкали, понимаешь…

Я танцевал, выслушивая грустную, но, отнюдь не необычную, историю крушения девичьих надежд.

Моя знакомая поведала мне, как, прибыв на Керрату, в то самое рекрутинговое агентство, обещавшее ей работу, она совершенно наивно и безответственно поверила на слово улыбчивым рекрутёрам и выпустила из рук документы.

Ей клятвенно пообещали всё быстренько оформить и, не позднее, чем завтра, направить её к непосредственному работодателю.

На вопрос, а что ей сейчас делать, сказали, что сегодня она может отдыхать, а завтра подходит сюда же в это же время.

Хорошо, что хоть банковскую карточку сохранила, но, как оказалось, очень ненадолго.

Как только она вышла из этой конторы, к ней подошли два представителя миграционной службы.

На их просьбу предъявить документы, она, как и следовало ожидать, ответила, что отдала их для оформления.

Услышав эти её слова, оба представителя исполнительной власти переглянулись, ухмыльнулись, и в один голос сказали:

— Пройдёмте.

Не взирая на её слабые трепыхания и предложение пойти в офис рекрутёров и там уладить недоразумение, её быстро и профессионально упаковали, со словами, истинный смысл которых она прочувствовала несколько позже:

— И, дамочка, запомните, это были не рекрутёры, хе-хе. Это были именно хедхантеры1.

Бедную, ничего не понимающую Эви отвезли в какой-то отстойник. Тут, в душном и грязном зале, где вдоль стен в несколько ярусов располагались жесткие пластиковые лежанки, бестолково толпилось много разномастных личностей.

Весь находящийся в помещении народ был каким-то помятым, на лицах многих была написана полная безысходность и растерянность. Хотя тут были и личности иного плана, в глазах которых угадывался хищный блеск.

Вот тут Эвелин и лишилась своей банковской карточки, причём она до сих пор не могла понять, кто именно и когда её спёр.

И после того, как Эви отсидела сутки в этом обезьяннике, её вызвали к местному начальнику.

Убедившись в том. что у девушки отсутствуют не только документы. но и деньги, которые и интересовали его в первую очередь, тот обрисовал ей ближайшие перспективы.

От нарисованной добрейшим представителем закона картины ей поплохело сразу, непосредственно в начальственном кабинете.

Когда её откачали, разговор продолжился. Она окончательно поняла, что попала в глубочайшую задницу.

Предлагаемых вариантов было всего два.

Или её высылают с планеты, а, поскольку документов и денег у неё нет, то высылают её в полудикую систему, где можно некоторое время выжить, работая на местных рудниках. Но недолго.

Второй вариант — это подписание бессрочного контракта. Этот контракт может быть передан от одного лица другому, продан, подарен, ну и так далее. Суть в том, что она сама идет в качестве бесправного приложения к этому контракту и, фактически, является собственностью его владельца со всеми вытекающими.

На рудники не хотелось совершенно, а потому она выбрала, как тогда ей казалось, меньшее зло.

Она прекрасно понимала, конечно, что теперь вероятность попасть в бордель для неё становится совсем ненулевой, но тут ей повезло.

Видимо, та контора, которая так качественно избавила её от документов и надежд на будущее, работала в тесном взаимодействии с доблестными стражами порядка и миграционного законодательства.

Иначе, чем объяснить то, что её контракт был продан почтеннейшему доктору Клюгер?

Видимо, ушлые работорговцы смогли получить свой небольшой бонус и за то, что у неё было медицинское образование.

И насчёт везения. Эви быстро убедилась в том, что везение то у неё оказалось достаточно относительным.

Она попала в качестве прислуги в семью Клюгеров. Кроме того, подразумевалось, что она будет ассистировать главе семьи, господину Альберту Клюгеру в проводимых им операциях в качестве операционной сестры. Соответствующее образование то у неё было, всё таки.

А этот самый глава семьи, уже довольно пожилой Альберт, невзирая на груз прожитых лет интерес к женскому полу таки сохранил.

И, следует отметить, предполагал использовать Эви ещё и в качестве совершенно бесплатной и безотказной, вследствие её рабского статуса, любовницы.

Но тут его сексуальные мечты вошли в жестокое противоречие с действительностью.