Провинциал. Книга 5 (СИ)

До сих пор никак не привыкну, что я начальник. С трудом сдерживаю порывы подорваться и броситься в гущу событий, вместо того, что бы сидеть и ждать докладов, как это полагается настоящему руководителю.

Но, раз Ня оставила меня тут, то будем отрабатывать начальственное поведение, то есть сидеть на попе ровно и наблюдать, как подчинённые превозмогают.

Ня мне даже бутылку красного сухого оставила. Бокалы были в шкафу, а минут через пять, как икати меня покинула, в помещение смущённо заглянула веснушчатая мордаха одной из её подчинённых, и, очаровательно стесняясь, объявила, что начальница поручила снабдить меня сыром.

Я сказал, что ничего против сыра не имею. Девчонка поставила передо мной блюдо с сырной нарезкой, и удалилась, играя ягодицами, туго обтянутыми форменной юбкой. Приятно посмотреть, да…

Ну, чтож, вино налито, сыр в пределах досягаемости… Теперь будем посмотреть, как моя доблестная СБ справляется с нештатной ситуацией. При этом где-то в закоулках мозга присутствовала мыслишка о том, что надо быть готовым к тому, чтобы непосредственно принимать участие в событиях.

Собака зашлась громким лаем. А поскольку звук тут был качественным, мне показалось, что лает она непосредственно рядом со мной. Чуть в кресле не подпрыгнул… Да, нервишки ни к чёрту, надо в отпуск…

Лаяла она на большой металлический контейнер, стоящий у стенки. А я помню, что согласно плана именно за этой стенкой находится стабилизационный блок, входящий в перечень критически-важного оборудования.

То есть, если его функционирование будет нарушено, реактор может пойти в разнос и закончится всё может очень даже нехорошо.

С трудом подавив в себе порыв вскочить и бежать туда, я поёрзал в кресле и продолжил наблюдение.

Ня сказала собаководу, что он может быть пока свободен, а сама по коммуникатору вызвала взрывотехника.

Специалист по разминированию прибыл почти сразу же. Он был облачён в тяжёлый специализированный ИМД. И одной рукой тянул за собой небольшую антигравитационную платформу, на которой теснились различные футляры, коробки и кейсы, в которых, по всей видимости, у него была необходимая для работы аппаратура.

Ня указала ему на ящик, обнюхивание которого и вывело из себя собачку-нюхача, и взрывотехник начал неторопясь сгружать свой инвентарь и приводить его в рабочее состояние.

Я, попивая вино, продолжал наблюдение. Пока всё происходило штатно, действия производились в порядке, предусмотренном различными наставлениями. В общем, ничто не предвещало.

Следующие пол-часа сапёр колдовал со своими приборами, нежно ласкал закованными в композитные перчатки руками этот самый взрывоопасный ящик и многозначительно морщил лоб.

И, наконец, откинув в сторону тяжёлую крышку, быстро наклонился к ящику, и начал что-то крутить уже внутри.

Минут через пять он вынырнул оттуда, и доложил Ня, что ящик под завязку набит взрывчатым веществом, причём, из его доклада следовало, что вещество это было изготовлено кустарным способом из общедоступных материалов.

Взрывной механизм он обезвредил, и, в доказательство этих своих слов, покрутил перед носом у начальницы какими-то железячками и проволочками.

Я уже было подумал, что самое интересное позади, но последующие события показали мне, как наивен был я, предполагая, что всё обошлось.

В помещение вошёл охранник. Я его узнал, это был тот самый странно-спокойный товарищ, которого мы отметили при найме на работу. Я даже его фамилию вспомнил — Простецов.

Взгляд его был бесстрастен. Но вот поведение начало вызывать у меня вопросы с того самого момента, как он вошёл в помещение, где велись работы по разминированию.

Он бесцеремонно отодвинул в сторону Ня, стоявшую ближе к двери и, ни слова не говоря, схватил вдруг одетого в тяжеленный ИМД сапёра и шваркнул о бетонную стену.

Я подхватился и ринулся вон из бункера.

Не бывать мне видимо, настоящим начальником…

Настоящий начальник на моём месте, либо сидел бы дальше в кресле, либо бежал бы, но не в том направлении, куда сейчас бежал я.

А сейчас я бежал туда, где Ня осталась один на один с этим охранником, внезапно съехавшим с катушек, и оказавшимся, при этом, ещё и силачом, каких поискать.

Когда я влетел в раскрытые двери машинного зала, то увидел следующую картину.

Взрывотехник, видимо, сильно оглушённый от соприкосновения со стеной, тихо по ней сползал на пол.

Шипящая Ня тянула из ножен свои клинки, с которыми никогда не расставалась. Она, наверное, даже и спать с ними ложилась.

А напротив неё, чуть пригнувшись стоял этот самый Простецов. Лицо и взгляд этого странного человека были безмятежно спокойными, но при этом руки его сжимали довольно толстую металлическую штангу длиной под два метра.

И он походкой профессионального фехтовальщика приближался к кошкодевочке.

Но, странное дело, за Ня я как-то даже и не волновался. Я был уверен, что она, будучи промешанной на работе с холодным оружием, легко разделается с этим дилетантом, пусть и запредельно физически сильным.