Провинциал. Книга 8 (СИ)

— Я думаю, что основным фактором, вызвавшим это является то, что Овечкин большую часть своей жизни был вполне себе самодостаточным человеком, обладавшим и широкими возможностями, и немалыми ресурсами… — я потянулся к блюду, в котором лежала сырная нарезка, — а в один прекрасный день ему пришлось спасовать перед мафиозо, которые имели подавляющее преимущество…

— Ага, значит это мы виноваты, — удовлетворённо прокомментировал Семён мои слова, — это же ты их на него натравил.

— Не только на него, — хмыкнул я, — его-то, как раз, только краешком задело. Его просто напугали и дали возможность уйти в тину… А вот из состава правления фонда «Недра», который и являлся главной целью мафии, выжил всего один. Но где он сейчас находится, мы не знаем. А жаль.

— Почему жаль? — поинтересовался Семён.

— А потому, что Пронин намекнул мне, что было бы совсем здорово, если бы мы ещё и этого Сироту накрыли.

— Какого сироту? — удивлённо переспросил Семён.

— Фамилия у него такая — Сирота, — разъяснил я, — Сирота Павел Григорьевич. Очень ушлый тип. Задница у него гиперчувствительнейшая. Ещё жареным и не пахнет, а он уже меры принимает и пятки салом обильно смазывает, чтобы утечь своевременно.

— Так может быть попросить Проньку поискать и его? — Семён задал совершенно резонный вопрос.

Действительно, он мог быть где-то рядом, тем более. Что и с Овечкиным он плотно дела вёл. Так что да, он мог крутиться возле… Или это Овечкин крутился около него? Хотя это не важно, кто вокруг кого круги нарезает. Надо этот вариант провентилировать. Придётся ещё разок Проньку озадачить. Сделав эту зарубочку, я вернулся к предмету обсуждения:

— Проньку обязательно отправлю, может и получится найти этого неуловимого, — сказал я, — но меня уже радует то, что обойтись, я так думаю, сможем и только одной ротой. Но тут надо будет всё хорошенько продумать, чтобы демократы нас в самый ответственный момент не прищучили. Действовать то мы будем если не на их территории, то на территории, где они чувствуют себя, как дома…

— Это то понятно, — прокряхтел Семён, — а сколько, ты рассчитываешь, у нас времени за всё про всё?

— Не так много, как хотелось бы, — откликнулся я, — не взирая на то, что демократы явно в Овечкине разочаровались, наглеть нам явно не стоит. Несколько часов — не более, я так думаю.

— Тогда, наверное, сделаем так, — предложил Прокопьич, — надо будет всех наших штурмовиков тихо и незаметно перекинуть на это самое Нью-Пуэрто-Рико, — Прокопьич с явным трудом выговорил это многосложное наименование, — тьфу, язык сломаешь…

— Ага, ну, перекинули мы их, и что дальше? — поинтересовался я.

— Ну и потом устраиваем штурм его домика, по всем правилам военной науки, — как само собой разумеющееся предложил мой мой гвардеец.

— Так у него дома то основная группа охраны-то и сидит, — начал я спорить, — ротой, мы их, конечно, утопчем, это не вопрос. Только вот шум поднимем, а это чревато. Я могу не успеть всех эвакуировать. Пуэрториканские власти нам не страшны, но не факт, что все силы демократов на этой планете ограничены только тем взводом, что сидит вокруг дома Овечкина.

— Да, при штурме шум неизбежен, — опечалился Семён, — у меня ниндзей нема, чтобы по тихому всем головы по-откручивать…

— Да, это проблема, — согласился я, — тем более. Что, как мне пронька доложил, он почти всё время дома сидит…

— Квасит? — усмехнулся Семён.

— Не без этого, — согласился я, — не просыхает, болезный. Но иногда он, всё-таки, выходит из дому, слегка поразвлечься…

— В какой-нибудь ночной клуб? — Семён понимающе посмотрел на меня, и долил вина в наши с ним бокалы, — продолжать пить и знакомиться с падшими женщинами?

— Почти, почти, — хмыкнул я, — только вот, ходит он не в банальный ночной клуб, а в местный клуб биллиардистов…

— Хорошо, хоть не шахматистов… — глубокомысленно заметил Семён, отхлебнув терпкого сухого вина.

— Женщин с пониженной социальной ответственностью в этом клубе, как правило, не бывает, — продолжил я, — поэтому, как бы мне не хотелось натравить на него нашу очаровательную чертовку, придётся и от этого отказаться. Тем более, что у нас на Цекко ещё томится в малокомфортабельном подвале стрёмный чертяка, таки нами пойманный, — я, в свою очередь, поднял бокал, и, посмаковав послевкусие благородного напитка, продолжил, — уже месяца четыре, кстати… И, как бы он крышей не поехал.

— С чего бы это? — удивился Семён.

— А с того, что всё это время он под действием блокирующего артефакта находится, — объяснил я, — а это для того, кто обладает способностями — нож острый, и переносится очень тяжко. Так что Зару лучше отправим с Истер и Алевтиной на Цекко, чтобы она там этим чёртушкой плотно занялась, и подготовила его к транспортировке в метрополию. Отправлять его туда будем, разумеется, только после того, как закончим потрошение его рогатой черепушки на предмет тайных сакральных знаний и прочих секретных данных. Этим девчонкам тоже придётся позаниматься. Я так думаю, что Зара не откажется. Тем более, что конкретно к этому чёрту у неё есть какие-то претензии, насколько я помню.