Провинциал. Книга 8 (СИ)

Он по достоинству оценил всё это, так как мог прекрасно себе представить, насколько вырастет боевая мощь линейного пехотно-штурмового подразделения, оснащённого всеми этими девайсами.

Он заверил меня в том, что без государственных контрактов на поставку в войска всех этих техномагических чудес я не останусь.

Другое дело, что в штабах должна быть проведена огромная по своим объёмам работа по адаптации войск к работе с этими новейшими приборами.

В общем, беседа наша была очень плодотворна и я получил, наконец, прямые, хоть и только словесные гарантии того, что я наконец перестану быть провинциалом и стану обитателем метрополии.

И в завершение нашей беседы Император расспросил меня о тех людях, что меня окружают, и о том, как живёт мой род.

Описав в общих чертах всех своих соратников, я уже было хотел было откланяться, тем более, что надо было решать вопрос с тем, где мне обосноваться, так как наша резиденция в гостинице была разгромлена заговорщиками.

Но император задержал меня, задав неожиданный для меня вопрос. Он касался моего семейного положения. Дело в том, что в разговоре несколько раз проскальзывало то, что моей спутницей является Истер, которая родилась, как вы помните, на одной из планет, входящих в Союз Демократий.

Сразу пришлось заверить императора в её полной лояльности.

Но ему этого оказалось мало, и он настоял на том, что я должен крепко задуматься над формализацией нашего с ней союза. Иными словами, жениться. Необходимость этого император обосновал тем, что государство у нас патриархальное, приверженное традиционным ценностям, а потому лицо, поощряемое и выделяемое императором должно полностью отвечать требованиям, предъявляемым обществом к тем, кто занимает в нём ведущие позиции.

Я, всё откладывавший и откладывавший этот шаг не смотря на то, что и сам осознавал его необходимость, и на то, что последнее время поступали совсем уж прозрачные намёки от окружающих, наконец понял, что пора этот вопрос решать окончательно.

Единственное, что я тихо надеялся на то, что организации многолюдного торжественного мероприятия удастся избежать. Но это надо будет согласовывать с Истер. А поскольку я знаю о любви женщин к тому, чтобы обставить свадьбу с максимальной пышностью, это будет разговор куда более трудный, нежели тот, что я только что имел с императором.

Но ладно. Раз это неизбежно, то и принимать это надо как неизбежность, без страха и сожаления.

В завершение нашего разговора император сообщил мне, что меня пока разместят непосредственно в его резиденции, так что ехать мне никуда не надо.

На этом наша беседа, наконец закончилась, и появившийся как по мановению волшебной палочки, распорядитель сопроводил меня в предоставленные мне апартаменты.

Надо сказать, что мне досталось очень комфортабельное жилище. Но, поскольку с самого утра питался я только минералкой, пришлось сначала бороться с голодом, а потом только осматриваться.

Я заказал себе еду. Принесли её быстро. И было её довольно много. И было всё очень даже вкусно. По императорски, я б сказал, вкусно.

А после этого позднего завтрака (или, может быть лучше будет сказать, раннего обеда) набив, наконец, свой желудок я завалился отдохнуть.

Разговор с императором, хоть и прошёл очень результативно, но вымотал меня полностью. Требовалось поспать. А пока я буду спать, Зоэ обработает всю поступившую информацию, и проснувшись, я уже буду иметь приблизительный план дальнейших действий с учётом всех императорских пожеланий и уже достигнутых договорённостей.

Дело, в общем-то уже можно считать сделанным, принципиальное согласие самодержца получено. Теперь главное для меня — это не облажаться с реализацией.

Глава 30 Мятеж и мятежники

К вечеру я отоспался, и, после того, как опять закидал в себя кучу вкусностей, был готов к продолжению активной деятельности.

На повестке дня первым пунктом стояла борьба с назревающим мятежом и во весь рост стояла проблема нейтрализации всяческих борцов с тиранией за свободу творить беспредел. Ну, в лозунгах мятежников про беспредел прямо, конечно, не упоминалось, но для любого здравомыслящего человека это было и так понятно.

Так что я, проглотив последнюю пироженку и промокнув губы салфеткой, тут же связался с Прониным.

Ответил мне один из его ординарцев, которому мне пришлось минут пять доказывать, что генерал будет очень рад со мной пообщаться не взирая на свою занятость.

Как это ни странно, пяти минут мне хватило, чтобы убедить его не артачиться, а соединить меня с Мечиславом Степановичем. Видимо он понял, что легче будет мне уступить, нежели объяснить, что генерала беспокоить нельзя.

— Здравия желаю, господин генерал-майор, — сказал я в микрофон коммуникатора, услышав генеральское сопение и поняв, что абонент у аппарата.

— И тебе не хворать, — ответил генерал.

Голос его был в меру озабоченным и не особенно напряжённым, а потому я предположил, что дела идут относительно неплохо и ситуация пока из-под контроля не вышла.