Самый яркий «гуманитарий», кого я знаю, это Никита Михалков. Самый яркий.
А «естественник»… Моя дочь! Не знаю, останется ли с ней этот дар надолго, на всю жизнь, но по крайней мере сейчас она воспринимает мир таким, какой он есть.
Мудрость, которую тебе не дано понять.
А если ее можно взять себе, присвоить, тогда она уже не чужая. Тогда она — народная мудрость. Даже если она принадлежит абсолютно конкретному автору. Это уже не имеет значения.
Кому принадлежит изречение «Понять — значит простить?» Я считаю — это народная мудрость. Хотя она, безусловно, чья-то. Когда понимаешь человека, ты его прощаешь. Вот — народное.
А вот высказывания Кафки — это чужая мудрость, я думаю. Это, может быть, гениально. Но это не всем дано понять. И потому это нельзя присвоить.
Одиночество — неведомое мне чувство.
Блаженство! Уединение — это состояние, в которое ты сам себя погружаешь, потому что ты этого хотел. А если ты делаешь то, что хочется, это всегда приятно.
Любопытство — это движущая сила человечества. Замечательное качество! По-моему, в первую очередь оно свойственно мужчинам.
Оно вполне невинно, неопасно, и оно расширяет кругозор.
Азарт… Это — когда головой знаешь, что нужно остановиться, но сердце заставляет все равно делать что-то дальше. Может быть, во вред себе.
Риск — это жизнь в России. Практически для всех. Страшно и интересно одновременно.
Журналисты — обычные люди. Которые (если им дают волю, конечно) становятся «гласом народа». Убогим, талантливым, умным или глупым — но «гласом».
Могу сказать почему. Если журналист вообще не отражает ничью точку зрения, то он не воспринимается людьми, его продукция никому не нужна и он профессионально непригоден. Непригоден по определению. Он становится просто таким писателем «в стол». Поэтому журналист — зеркальное отражение общества. Я имею в виду — востребованный журналист. Состоявшийся.
Тост — это тест на остроумие. Или на слабоумие. По тосту можно очень многое сказать о человеке. Я редко ошибался в оценке интеллектуальных способностей человека после того, как он произнес тост.
Хотя иногда люди произносят не свой собственный тост, а чей-то чужой.
Защита — способ выжить. (Кстати, и нападение тоже. Два способа выжить.) Естественное состояние человека, возникающее благодаря инстинкту самосохранения.
Ощущение покоя и стабильности. У меня такое ощущение возникает редко. Очень редко.
Чиновник — человек, без которого не может существовать общество. Именно общество, а не только государство. Потому что общество отличается от сброда существованием правил. А правила разрабатываются и контролируются как раз чиновниками.
Конкретные черты чиновника зависят только от человека, это может быть совершеннейший мерзавец или замечательный человек. Просто сама сфера деятельности — бюрократия — вбирает в себя и подлецов, и очень даже порядочных людей.
А что касается профессиональных свойств чиновника, то об этом давно сказано: «умеренность и аккуратность».
Ко мне это слабо относится? А я не чиновник. Я всенародно избранный губернатор. Это принципиально.
Бесшабашность, надежда на авось. Смекалка. Авантюризм некоторый. И определенная «маниловщина».
Зрелище — это то, что вызывает мурашки по телу. Это то, что воздействует на подсознательное, на самое потаенное. Все остальное — так… Пейзаж.
Это люди в масках. Часто. И только самые-самые талантливые — открытые, или не очень, но вполне естественные люди. Люди театра, как правило, искусственные. Профессия полностью их изменила. Они с определенными профессиональными деформациями.
Кроме того, они себя причисляют к «богеме», и им, практически всем, свойственна завышенная самооценка. В этом смысле политики очень близки к людям театра. Они так же выходят на подмостки, они так же пытаются, хорошо или плохо, сыграть свою роль. Только политики могут играть самих себя, а могут и каких-то других людей. А люди театра никогда самих себя не играют. Мне с ними очень трудно.
Умные. Разные. Героические? Нет. Абсолютно прагматичные, часто, к сожалению, в России не востребованные, часто непонимаемые, часто ненужные. Часто — бедные.
Очень многие из моих друзей, которые занимались наукой, уехали из страны. Некоторые по контракту на несколько лет, некоторые уже давно там живут.
Их можно понять: они — профессионалы и не хотят терять любимую работу. Конечно, ностальгия по Родине, по языку, друзьям, я в этом уверен, у них сохранилась. Но, как правило, ученые готовы служить любимому делу невзирая на место жительства. И в этом смысле они — гораздо большие космополиты, чем другие люди.
Осуждать ученых, уезжающих из России, нельзя. Останавливать и убеждать тоже нельзя: у них призвание, не имеющее границ.
У меня это словосочетание ассоциируется с картиной Маковского «Воззвание Минина к нижегородцам».