Провинциалка для сноба

— Как мама? — задала Люда очередной вопрос вежливости, но ее это и на самом деле волновало. Скорее всего, с мамой Алексея она не познакомиться никогда, но никто не помешает ей любить и уважать женщину, что дала ему жизнь.

— Плачем все время и не отпускает меня ни на шаг. Даже в туалет приходится отпрашиваться, — сейчас в голосе его слышалась улыбка, но и она была грустной. — Ты как, малышка?

«Без тебя плохо. Очень хочу оказаться сейчас рядом, поддержать тебя».

— Нормально. Собираюсь спать. Завтра на работу…

Банальности! Боже, какие же это банальности, не несущие в себе никакой смысловой нагрузки! Что мешает ей быть с ним откровенной? Почему язык не поворачивается говорить ему то, что наверняка он хочет от нее услышать и ждет?

— Хочу сейчас быть рядом. Ты уже в постели?

Лицо обожгло жаром, стоило только услышать его последний вопрос и вспомнить, как все было вчера. Как он ласкал ее — трепетно, нежно и умопомрачительно приятно. Какой он, наверное, умелый любовник, хоть и сравнивать ей не с кем. Об этом говорили факты, что в свой первый раз ей было хорошо и почти не больно. И сейчас она возбуждалась от одних воспоминаний.

— Нет еще, только собираюсь…

— А что на тебе надето?

Люда оглядела себя, словно забыла, в чем она сейчас.

— Ночная сорочка и халат, — улыбнулась в трубку. Эта игра начинала ей нравиться. Тоска немного притупилась. И Люда поняла, что Алексей специально завел этот разговор, чтобы хоть чуточку развеселить ее. А ведь это она должна веселить его. Ему сейчас гораздо хуже.

— А что под сорочкой?

Кажется, лицу теперь не просто жарко, а оно пылает.

— Ничего, — практически прошептала она. Голос резко сел. Игра из невинной превращалась в самую настоящую сексуальную.

— А можно я сниму ее?

— Сначала тебе придется снять с меня халат, — улыбнулась Люда, чувствуя, как от его сексуального голоса и того, что он говорит, возбуждается все сильнее.

Сыграл еще и фактор неожиданности. Не думала она, что этот всегда такой серьезный мужчина способен на такое безумство. А он уже продолжал:

— Иди ко мне, малышка. Сниму его с удовольствием. А потом проберусь руками под твою сорочку и коснусь горячей кожи…

Люда слушала его тихий голос, рассказывающий ей, как медленно он ее раздевает, где и как ласкает. Пылало уже не только лицо, но и шея, и грудь. А в животе пульсировало невозможно сладко и тянуще. Впервые она испытывала такое. И первый раз реагировала так остро. Это не были прямые ласки, а лишь воображение, которое подбрасывало настолько четкие картинки, что казалось будто она действительно чувствует на себе руки и губы любимого. А потом они сливаются в одно целое и…

Боже! Она испытала это наслаждение, и оно единственное перестало быть воображаемым. Дыхание еще какое-то время судорожно срывалось с губ, и все это время Алексей молчал. Люда была уверена, что он сейчас прислушивается именно к ее дыханию, и ему нравится то, что он слышит, чувствует.

— Моя маленькая страстная девочка, — проговорил он, и его голос тоже прозвучал хрипло. — Когда я приеду, мы снова проделаем это, но уже вместе и по-настоящему. И… — ей на короткий миг показалось, что он сейчас признается в любви. Но нет, он лишь пожелал спокойной ночи и приятных снов, поцеловал ее на прощание и обещал позвонить завтра.

Глава 12

Началась новая рабочая неделя. Влад позвонил в понедельник утром и сообщил, что до выходных уезжает в столицу. Люда с ним мило поболтала, насколько позволяло время, потому что уже вовсю работала. Он обещался приехать в пятницу вечером и поймал ее на слове, что подарит ему дружеское свидание в субботу или воскресенье. После его звонка настроение у Люды, как ни странно, подскочило. До этого держалось где-то между отметками «уныние» и «полнейшее уныние». А все потому, что не звонил Алексей. И умом она понимала, что, скорее всего, тот очень занят, что не до нее ему сейчас, и все равно, не могла не расстраиваться, все время ожидая от него звонка.

Не позвонил он и в течение дня, и возвращалась Люда вечером домой в растрепанных чувствах. Ругала себя, мысленно объясняла себе, что так нельзя, что Алеша точно не звонит ни потому что не хочет, а потому что не может, некогда ему. Себя пыталась ставить на его место, открещиваясь от подобной беды. Ведь случись что с ее отцом, и она точно места себе не будет находить, отодвинув на задний план все остальное. Суеверно сплевывала, мысленно просила прощения у всевышнего и снова начинала себя накручивать почем зря.

И так ей было грустно, что когда встретилась на кухне с такой же грустной Светланой, поняла ее как никто, без слов, настолько созвучным с собственным показалось ей настроение той.

— Он уехал, — проговорила Светлана после короткого приветствия.

— Я знаю, — отозвалась Люда.

Она не знала, что еще можно сказать, да и мысли ее были заняты далеко не Владом или Светланой, или ими обоими. Отчего-то в душе нарастало волнение. За любимого. Чем ближе становилась ночь, тем сильнее одолевали нехорошие мысли. Какие-то предчувствия терзали душу.

— Ты меня осуждаешь? — вновь задала вопрос Светлана.