Провинциалка. Дорога назад

Взглянула на часы – полвосьмого. Но как-то очень тихо. И радионяня подозрительно молчит. Стало немного жутко… То ли я окончательно в трусиху превратилась, то ли действительно что-то произошло.

Накинула халат и бросилась в детскую, на пороге которой замерла. Все стены комнаты были окрашены красным, с детской кроватки на пол капала густая алая кровь, а над ней возвышался Ярослав со звериным оскалом.

– Нет, нет… Не может быть…

– Либо мои, либо ничьи! – прорычал Самсон, глядя мне в глаза и занёс над кроваткой окровавленный нож.

Открыла рот, пытаясь закричать, но из горла вырвался лишь хрип, а ноги словно приросли к полу.

– Нет… Нет, не тронь! Не тронь!

Беспомощно смотрела на то, как он машет ножом, а на его озверевшее лицо летят брызги крови.

Я не заметила откуда взялся Матвей. Пролетел мимо меня, бросаясь на Ярослава, но тот взмахнул ножом и Северов упал на пол замертво, истекая кровью.

– Матвей… Девочки… Как же это? – свалилась от яростной боли в груди, поползла к ним, пачкаясь в крови и воя от жуткой потери. – Нет, не оставляйте меня, не оставляйте, мои любимые…

Меня кто-то оторвал от пола, таща за волосы, а я лишь безвольно опустила руки, готовая принять свою страшную судьбу.

– Убей… Прошу, убей, – взмолилась, глядя в страшные, звериные глаза убийцы, что лишил меня всего, что было дорого.

– Нееет, – протянул издевательски. – Ты будешь жить. Со мной. Каждый день будешь помнить о том, что произошло здесь. Каждый день. Ты моя! – шипел мне в лицо, а после впился диким, отвратительным поцелуем в губы.

Вскинулась от собственного крика и, пулей слетев с кровати, бросилась в детскую. Девочек в кроватке не было, а вокруг их вещички разбросаны. Меня окатило ледяной волной ужаса и стало трудно дышать.

– Где же?! Где?! – неслась по лестнице, перепрыгивая ступени, а как ворвалась на кухню, застыла.

Равнодушным взглядом на меня смотрела Львовна, что-то помешивая в кастрюле.

– Ну наконец-то, проснулась мамашка наша. Иди за девочками, в саду они с папашей, цветы я там посадила, любуются. Кормить пора, а ты всё дрыхнешь. Ночью, небось, не до сна было, да? – тётушка хитро подмигнула мне, а я почувствовала, как накатывает облегчение. – Я же тебе говорила, что наладится всё с твоим придурком ревнивым.

– Да, спасибо… Я к девочкам побегу, – и как была растрёпанная, в одной ночнушке, бросилась прочь.

– То-то же. Слушаться нужно тётушку, – услышала уже у двери и, похоже, предназначалось оно не мне, просто Елена Львовна болтала сама с собой.

Матвея с крохами нашла на лавочке в саду, где все втроём грелись на весеннем солнышке. Вернее, две из троих мирно посапывали, а третий охранял их сон. Застонала от щемящей радости, а мой мужчина нахмурился.

– Так, а ты чего голая выбежала? Стеш? Что с тобой? – вскочил с лавочки, снял свою рубашку и ко мне шагнул. – Ну-ка, иди сюда.

Прильнула к нему, обнимая за шею. Ужасные кадры из сна всё ещё терзали сознание и я закрыла глаза, пытаясь отогнать их. Ещё один такой кошмар и просто не проснусь.

– В детской… Там…

– Да, ты извини, мы небольшой бардак устроили, искали одежду. Представляешь, я сам их одевал, охренеть, да? – Матвей улыбнулся, зарываясь лицом в мои волосы. – Выспалась, маленькая? Чего такая всколоченная?

– Я вас потеряла… Испугалась. И сон страшный приснился. Такой жуткий, что чуть с ума не сошла, – жмурясь от удовольствия, зарылась пальцами в его бороду.

– Дурочка. Мы просто воздухом вышли подышать. Видишь, как задрыхли котята? Ну всё, тихо, – прижал меня к себе так крепко, что затрещали кости.

Я смотрела в его тёмные глаза и видела там свет. Яркий, ослепительный, согревающий. И даже верила, что всё изменится. Не будет больше страха, дикого ужаса, что пришлось мне испытать уже столько раз. Не будет слёз и отчаяния. Я так устала плакать…

– Матвей Николаевич, можно? – позади послышался голос охранника и Северов, накинув мне на плечи свою рубашку, посадил на лавочку.

– Что случилось, Макс? Подождать это не может?

Охранник покосился на меня и отрицательно мотнул головой.

– Стеш, возьми дочерей и идите в дом, – обратился ко мне, всё так же глядя на охранника.

– Почему? Что случилось? – почувствовала, как внутри снова зашевелился противный, скользкий комок страха.

– Я сказал, в дом! – уже строже повторил Матвей, в мгновение ока, снова превратившись из любящего отца в опасного мужчину, которого до сих пор до конца не изучила.

Я решила, что скандалить сейчас хочу меньше всего и молча поднялась, поднимая тяжёлую переноску с моими упитанными крохами.

За углом остановилась и как воришка осторожно застыла у стены.

– Ну? Что опять? – негромко спросил Матвей, на что охранник ответил ему то, что услышать я никак не ожидала.

– Самсон сбежал, Матвей Николаевич. Вроде как заболел, что-то с лёгкими у него было. Врачи направили в больничку, а когда конвоировали, он вертухаев положил и свалил лесами.

Зажав рот рукой, я снова просматривала страшные картинки из своего ночного кошмара, а сердце, казалось, перестало биться. Словно замерло в груди, приготовившись к чему-то нехорошему.

* * *