Провинциалка. Дорога назад

Скоро Стеша заявится. А в том, что она заявится сомнений уже не осталось. Похоже, урод запугал её, а дурёха не понимает, что только мешать мне тут будет. Спасительницей себя возомнила, блядь.

– Ровно пятнадцать лет назад ты, гнида, лишил меня отца. Помнишь? Нет? Ну, конечно, разве упомнишь всех, кого ты по посадкам схоронил, – Яр стиснул кулаки, аж захрустели костяшки пальцев.

А вот это уже многое объясняет. По крайней мере, становится понятно, отчего он так запросто меня предал, ещё и кичится этим.

– Да что ты? А может ты тогда просто клея обнюхался, а? И что, почти пятнадцать лет ты вкалывал на меня, выслуживался, как последняя шестёрка, и разрабатывал план мести? – не удержался, заржал.

А Ярик-то, оказывается, ещё больше психопат, чем я думал.

– Сука! Тебе совсем не интересно, кем был мой отец?! Реально плевать?! – вскочил, но тут сел обратно.

Нервничает. Очень хорошо.

– Честно? Вообще насрать. Ты сам сказал, разве всех упомнишь. Не сомневаюсь, что он был таким же неудачником, как и его отпрыск, – намеренно злил ублюдка, но он всё ещё держался.

– Мой отец был уважаемым человеком, пока тебе со своей бандой не приспичило подмять под себя его магазин. Помнишь?

– Да, да… Точно. Припоминаю. Ну что сказать, то были тяжёлые времена, выживали, как могли, – я широко улыбнулся, раздражая этим ушлёпка ещё больше.

Правда, на самом деле радостно мне не было. Я отлично помнил мужика, владельца магазина, которого по ошибке замочил один из моих пацанов. Помнил и испуганного пацана, что выглянул из подсобки после выстрела и тут же спрятался. Я специально не стал его трогать. Пожалел сопляка.

– Меня в детдом отправили потом. Мать ещё во время родов умерла, а кроме отца никого не было. Но через пару месяцев я сбежал, потому что там пиздили до полусмерти. До красных соплей месили, слышишь ты, мудачина? И тогда я поклялся, что всё, что будет у тебя станет моим! Долгие годы таскался за тобой, как преданная псина, ждал, пока ты свою империю сколотишь. Знаешь, каково оно, каждый день смотреть в глаза убийцы своего отца? Мне по ночам снилось, как я режу тебе глотку, тварь! Мать хотел твою грохнуть, чтобы ты понял, сука, что чувствовал я. Но не смог. Несколько раз, блядь пытался! Не поднялась у меня рука на неё. И я почти смирился. Почти оставил всё. А потом Стешка появилась. Как только впервые её увидел, влюбился, как пацан. Но она о тебе только трещала всё время… Спрашивала каждый день. Бляяя, – он вцепился в свои волосы и зарычал. – Я не мог смотреть, как она сохнет по тебе! Почему ты? За что тебе её любовь досталась, а, тварь?! Ты же отморозок, мразь!

– Потому что любят не за что-то. Любят просто за то, что этот человек есть, – Стеша стояла у двери зажав в руке мой ствол.

Дура… Какая же ты дура, маленькая.

Глава 23

Любовь делает нас ненормальными, сводит с ума, уничтожает все здравые мысли. И не важно сколько тебе лет, какое положение ты занимаешь в обществе и что ты любишь на завтрак. Она косит всех, без разбора. И плевать ей, что рушатся твои планы, которые, быть может, ты вынашивал всю свою жизнь.

Я понимал Стешу. Знал, что поступил бы так же, ни минуты не раздумывая, но то, что она оставила наших детей из-за меня, отнюдь не радовало. Потому что неправильно это. Не так должно быть.

– А вот и Стеша, – Самсон повернулся к ней, чем дал мне возможность освободить руки, что сейчас было крайне важно.

– Отпусти Матвея и уходи, Яр. Ничего из того, что ты себе придумал не будет и быть никогда не могло. Я не любила тебя и не люблю. Всё, что ты делаешь… Это неправильно. Уходи, слышишь?!

– А то что, Стешенька? Убьёшь меня? Того, кто столько времени тебя защищал? Того, кто за тебя готов был сдохнуть? Ну так что, давай, – он развёл руки в стороны, а Стеша перевела взгляд на меня, чем, собственно, и сдала.

Только я к Яру шагнул, как он повернулся и выстрелил, а Стеша вскрикнула. В боку дыра, из которой хлещет кровь, но я ничего не чувствую, только отчего-то становится смешно. Раздаётся второй выстрел. Хочу протянуть руки, чтобы схватить падаль за глотку и вырвать ему кадык, но вместо этого падаю на колени.

И третий выстрел. Только после него падает Самсон.

Стеша роняет ствол на пол, растерянно смотрит на свои руки и, всхлипнув, поднимает взгляд на меня.

– Матвей… Я его убила.

– Умница, – шепчу беззвучно и приземляюсь рядом с трупом Яра.

– Матвей! – слышу Стешин крик и вой сирен.

Она подбегает ко мне, пытается перевернуть на спину и с моей помощью ей удаётся. Что-то шепчет, плача и причитая, зажимает своими маленькими ладошками мои раны и целует лицо.

– Что за сирены? Ты ментов, что ли, вызвала?

Всхлипывает, кивает. Пытается накрыть меня непонятно откуда взявшимся пледом.

– Пистолет неси сюда.

– Зачем?

– Быстро, Стеша! – рычу от боли, что потихоньку забирает в свой плен, а кошка убегает за стволом.

– Вот… Но зачем? Что ты задумал?

– Вытирай свои отпечатки. Быстро.

Она растерянно смотрит на меня, хлопает глазами.

– Не надо… Я всё расскажу, они поверят.

– Вытирай! Осторожнее с курком.

Она сопит, ревёт, но стирает отпечатки краем кофты и протягивает ствол мне.