Провинциалка, или Я - женщина-скандал

Теплая душистая ванна немного сняла с меня напряжение. Наконец я вылезла из воды и закуталась в махровый халат. Посмотрев на свое бледное лицо, я нанесла на него крем и осторожно смазала расчесанную до крови шею. Затем провела ладонью по пересохшим и покусанным от нервов губам и провела по ним бесцветной лечебной помадой. Глядя на себя в зеркало, я усмехнулась. Даже не верилось, что вот эта изможденная женщина когда-то громко смеялась, весело танцевала, работала в полную силу, через день плавала в бассейне, играла в теннис с личным тренером и строила умопомрачительные, прямо-таки глобальные планы на предмет дальнейшей жизни. Хорошенько отжав волосы полотенцем, я вышла из ванной и… холодная боль пронзила сердце, у меня на минуту даже перехватило дыхание.

Андрей сидел за кухонным столом и пил виски. По его внешнему виду было нетрудно догадаться, что он уже далеко не трезв.

— Андрей, ты пьешь?

— А ты разве не видишь?

— Вижу. Я действительно задала достаточно глупый вопрос. Стае спит?

— Да. Он уже уснул.

Посмотрев на стоящий рядом с кухонным столом стул, я немного замешкалась и тихо спросила:

— Можно я сяду?

— Садись. Зачем ты меня спрашиваешь?

— Извини, привычка.

— У тебя появились новые привычки?

— Андрей, с некоторых пор у меня появилось слишком много новых привычек.

— Ты голодна?

Андрей задал этот вопрос таким тоном, словно ничего не случилось и я только что пришла с работы. Будто не было за моей спиной страшной тюрьмы, не было столь чудовищной разлуки. Но я пришла не после обычного трудового дня! А мой муж сидит на кухне и банально спрашивает: «Ты голодна?»

И я даю ему точно такой же банальный ответ:

— Спасибо. Я поела в ресторане.

— А что, там, где ты была, есть рестораны? — тут же вернулся в реальность мой муж.

— Нет. Там, где я была, ресторанов нет.

Сев за кухонный стол, я потянулась к своему мужу и глухо произнесла:

— Андрей, ты прости меня, пожалуйста, за то, что я вернулась.

— Что? — сразу вздрогнул Андрей и посмотрел на меня каким-то пустым и потерянным взглядом.

— Извини меня, что я вернулась. Я понимаю, что ты не ожидал такого скорого моего визита. Извини еще раз. Но мне больше некуда идти. Это мой дом и моя семья. Я вижу, что нарушила твои планы… Но я есть, я жива, и от этого никуда не денешься.

Я знала, что мои слова не могут не уколоть мужа, и рассчитывала именно на такой эффект. Мне хотелось, чтобы он опомнился, чтобы он наконец понял, как мне тяжело, и по возможности обрадовался моему возвращению. Муж вздрогнул, повел бровями и почувствовал себя крайне неловко.

— Алиса, ты что такое говоришь?

— Я говорю то, что думаю.

— Я просто…

Просто передо мной сейчас сидит чужой человек. Но ведь с момента моего ареста прошли не годы, а всего два месяца! Какие-то два месяца с хвостиком, и все! Мне сейчас не верится, что несколько лет назад ты сделал мне предложение, что я была от тебя без ума, родила тебе Стаса, что ты обожал мой импульсивный характер, что ты гасил его импульсивность своим пониманием и терпением. Мне не верится, что я любила тебя за то, что ты всегда был уступчивым, что в отличие от меня ты всегда чувствовал грань, за которую нельзя переступать… Мне в это не верится! Мне не верится, что ты таскал мне корзины с чудесными цветами, писал по ночам стихи, а перед свадьбой пел серенады! Как только родился Стае, ты усыпал всю площадку перед родильным домом цветами и кричал под окном, что ты меня любишь, так громко, что к окнам прильнул весь родильный дом! Я обожала тебя за то, что все мужики боятся сильных и независимых женщин, а ты всегда эти качества во мне поощрял! Я никогда не скрывала того, что до встречи с тобой у меня были романы, но, встретив тебя, я поняла, что повстречала глубоко порядочного человека и очень надежного…

Повторив слово «надежного», я замолчала и глазами, полными слез, посмотрела на своего супруга. Затем отвела глаза в сторону и заговорила вновь:

— Я всегда верила в то, что ради близкого ты расшибешься в лепешку, а ближе нашей семьи у тебя никого нет. Я знала, что у меня надежный тыл, что мне в этой жизни бояться нечего. А теперь… Теперь я уже и сама не знаю, во что мне верить.

— Алиса!

— Что?

Ты думаешь, что говоришь? Даже сейчас ты говоришь только о себе, но совершенно не думаешь обо мне. Ты представляешь, каким ударом для меня было то, что произошло с нашей семьей?! Я чуть не потерял рассудок от всего, что мне довелось про тебя услышать и узнать! — вскричал мой муж и вновь налил себе виски. — Я не говорю, что тебе было легко, но мне тоже было тяжело до жути. Стае каждый день канючит, спрашивает, где ты и когда ты вернешься, а я не знаю, что ответить.

— Что ты ему сказал?

— Сказал, что мама улетела в длительную командировку.

— Странно, что ты не сказал ему правду, — вырвалось у меня.

— Да ты что, в своем уме или нет?

— Я уже не знаю, что и думать. Глядя на то, с какой страстью ты прикладываешься к виски, у меня создается впечатление, что ты только и делал в мое отсутствие, что постоянно пил.

— Это неправда, Алиса! А как ты хочешь, чтобы я реагировал на то, что моя жена убила своего любовника?!