Провинциалки

Я стоял в недоумении. Я ведь не думал, что она согласится со мной поехать, ведь и дел-то у меня никаких в городе нет, куда мне заехать, чтобы создать видимость каких-то деловых встреч? Но мои раздумья прервал необычный вид спускающейся по лестнице Берты. Как я счастлив, что у меня не взрослая дочь! На Берте красовалось белое платье Николь, которое полностью обтягивало ее точеный стан, и я обратил внимание, что она спустилась ко мне без купальника, так как через нежные ткани проглядывала молодая, здоровая, упругая грудь, не очень большая, но идеально пропорциональная и прекрасная. Опустив свой взгляд ниже, я заметил чуть видневшиеся трусики от купальника. Понял, что ошибся, когда подумал, что она без всего. Сквозь белые трусики отчетливо угадывались очертания пухлых девичьих половых губ, больших и гладких. Я заметил, как Берта тайком переводила взгляд то вниз, то на меня, пытаясь угадать, пялюсь я туда или нет. Я так понял, что она хотела, чтобы я посмотрел. Берта прочитала мой взгляд, однако вместо флирта, присущего многим женщинам, когда они замечают, что ими заинтересован мужчина, она громко засмеялась, похлопала меня по плечу, сказала:

– Поехали, друган! – И опять закурила свою сигарету.

Черт возьми, как ей это шло!

***

Мы ехали по пыльной загородной трассе, удаляясь от нашего поселка все дальше и дальше. Мой старенький мерседес кабриолет мчал навстречу начинающемуся, обещающему стать знойным дню. Я жал на газ и думал, как же просто сбылось одно из моих желаний – хоть какое-то время провести с этой женщиной, а еще думал, что веду себя как идиот, не говоря ей ни слова. От смущения я даже не знал, о чем с ней разговаривать, а она пела под музыку и улыбалась своей искренней, по-детски неиспорченной улыбкой. Я совершенно ничего не знал об этом прелестном существе и почему-то не хотел узнавать. Или хотел, но не представлял, с чего начать. Не скрою, что пока мне достаточно, что это милое создание сидит со мной рядом в коротком белом платье, ножки ее образуют красивый треугольник, основание которого находится там, где начинаются белые купальные трусики, которые я уже успел заметить сегодня. Она совершенно не замечала этого или не хотела замечать, что я вижу больше, чем мне допустимо. Мне достаточно, что ее миловидное личико иногда поворачивается ко мне и поет нежным голоском песни, которые играют в моем старом мерседесе из моей старой магнитолы. Мне достаточно того, что ее кудрявые светлые, выгоревшие на солнце волосы развеваются в разные стороны, образуя беспорядок в прическе. Она вся такая естественная, молодая и простая, что я даже не решался узнать что-то о ней, и я забыл в этот момент напрочь, что у этой женщины скоро состоится свадьба с моим боссом. Все остальное почему-то отодвигается на второй план, когда находишься рядом с ней.

– Майкл, почему вы не курите? В этом процессе есть что-то прекрасное, необычное, – с иронией, прищурившись, сказала она.

– Давай уже перейдем на ты? – смело предложил я.

– Но я подруга вашей дочери! – Она залилась звенящим смехом. – Ну на ты, так на ты. Ты не переживай, я не научу ее плохому. Останови машину, я хочу пройтись, мы уже слишком долго едем.

Проехав еще около минуты, я свернул на обочину около какого-то раскидистого дерева, которое создавало хоть какую-то тень.

– Жа-а-арко, – жалобно простонала Берта, прыгая вокруг дерева и размахивая только что сорванной веткой, как веером. – Надо было все-таки прихватить купальник. Сейчас бы в море с головой! Ты не заметил, что когда купаешься именно с головой, когда ныряешь под водой много раз, ты настолько обновляешься, что чувствуешь себя словно после бани? Искупавшись, я выхожу на берег обновленная.

– Поехали поближе к морю, я могу тебя подождать. Не волнуйся, я не буду смотреть, ну если ты хочешь, конечно. А то ехать еще долго, так что решай сама.

– Поехали, так я буду хоть чуть бодрее, – весело ответила Берта, выкинула свой «веер», упала на сиденье и хлопнула дверью.

Перед нами открывалось синее бескрайнее море, целая стихия, ее стихия. Быстрая, постоянно меняющаяся, то бурная и мрачная, то мягкая и покладистая. Во всей своей многогранности море мне напоминало мою спутницу, казалось, будто бы она родилась из морской пены, как Афродита. Я как будто бы отождествлял Берту и море. Эта девочка мне совершенно непонятна, не от мира сего, как говорится.

Берта шла от машины, снимая на ходу тесное, неудобное, мокрое от пота платье. Наконец, избавившись от него, она, нисколько не стесняясь, встала вполоборота и кинула его на какой-то торчащий из песка камень. Я издали сумел разглядеть ее небольшие округлости, на мгновение промелькнувшие перед моим взором. Еще пару мгновений – и она скрылась в волнах.