Провинциальная история

— Так оно и пользы больше, — заметила мамка. — Биться-то что? А вот ведьмы, они страсть до чего по мужиков охочие…

И замолчала, с опаскою глянувши на Никанору, а ну как та решит, будто речи сии не для ушей юницы, да со двора погонит. Но Никанора задумчиво произнесла:

— Так натура-то ведьмовская мужика требует. А сами-то они нехороши. Тощие, страшные… видала я как-то одну, не нынешнюю, а еще когда в Китеже жила.

И вздохнула этак, препечально, всем видом показывая, что жизнь та, далекая, была чудо до чего хороша. А Басечке с неудовольствием подумалось, что уж она-то дальше Канопеня и не бывала. Не считать же путешествием поездку в папенькины деревеньки, где он мастерские ладил?

Обидно.

— Тамошние ведьмы на заграничную манеру рядятся. И мода пошла, чтоб баба худою было, — продолжила Никанора, себя по бокам огладивши. Вот она-то была худа, пусть и никто-то куском ее не попрекал. Сидела за одним столом с хозяевами, ела, что и они, а вот поди ж ты… может, и она ведьма? Впрочем, подумавши, Басюшка решила, что худоба Никаноры происходит единственно от дурного ее нрава. Будь она взаправдошнею ведьмой, неужто стала бы в приживалках сидеть?

То-то и оно…

— Страх какой, простите Боги, — осенила себя святым кругом нянюшка, но любопытствия не унялось. — И что, мужики-то… глядят?

— И глядят, и замуж берут, потому как у мага, ежели ведьму в жены возьмет, сил прибавляется. Вот и терпят по-за этого и худобу, и… — Никанора обреченно рукою махнула. — Но нам не о ведьме думать надобно.

Ей, может, и не надобно, а вот у Басюшки ведьма эта из головы не идет.

А вдруг…

И маг сгинувший.

Маг Басюшке нравился, пусть и видела она его лишь единожды, когда батюшка нанял его амбары зачаровывать. Хорош. Как на картинке, даже лучше, потому как на картинке руки у цесаревича были длинноваты, а ноги коротковаты, но в остальном маг соответствовал.

— Сундуки и вправду перебрать стоит. Да посадить девок, чтоб пряжу пряли. И за шитье тоже.

Мамки закивали, живо позабывши про ведьму. Ведьма-то что? Как появилась, так и сгинет. А вот шитье — дело серьезное.

— Я тут один узор срисовала, — нянюшка ткнула Баську в бок. — Пренайкрасивейший! И если его по вороту…

— Это еще глянуть надо, можно ли по вороту какие узоры пускать. Обережные быть должны!

— Так обережный!

— А ты-то знаешь? Небось, у Куманихи рисовала, а она соврет — недорого возьмет…

Привычный гомон нисколько не мешал думать.

Мага было жаль.

И… если Басюшка его освободит? Вот как есть к ведьме отправится и освободит. Потребует, как в сказке, чтобы возвернула любого. И там уж узнает средь воронов или там гусей… Басюшка задумалась. Вороны-то ладно, птица умная, глядишь сообразит знак подать. А гуси-то? Здоровучие шумные твари, которых Басюшка с младых лет побаивалась.

Может, не в гуся попросить?

В петуха там. Чай, магу петухом побыть немного незазорно будет. Не хуже, чем гусем. Да и недолго. Там-то Басюшка освободит поцелуем.

Правда, тотчас она представила, как это, петуха целовать. И не будет ли сие слишком уж неприлично, особенно если до свадьбы? Но после решила, что если петух зачарованный, а маг порядочный, то вполне даже можно.

— Устала я, — громко сказала Басюшка, снедаемая желанием немедля броситься мага спасать. Правда, что-то подсказывало, что батюшка к этакому порыву души отнесется без должного понимания.

Еще запереть велит.

А Никанора только и рада будет.

Нет, иначе надобно, с хитрецою.

Мамки засуетились, кликнули девок, чтоб со стола, стало быть, убирали.

Тотчас взбили перины, чтоб отдыхалось легче, помогли в кровать подняться, сняли чаровички домашние, хотели было и косу распустить, но тут уж Басюшка не далась.

— Скоро встану, — сказала она, отсылая всех. И нянюшку, что обычно оставалась подле, на лавке устраиваясь, но тут, увлеченная спором за свой узор, решила его показать.

Хорошо.

Стало быть, сами Боги благоволят к Басюшке.

В груди вновь защемило, но теперь она точно знала: это от любви. Большой и чистой, такой, что любые чары преодолеет. Главное, до этих самых чар добраться.

Но тут уж Басюшка как-нибудь справится.

Чай, она все ж таки из Любятовых будет. А Любятовы никогда-то перед трудностями не останавливались.

 

[1] На самом деле мужчины весьма охотно использовали декоративную косметику, включая пудру, румяна и прочие прелести.

Глава 23 Про ревность, конкуренцию и целителей

Глава 23 Про ревность, конкуренцию и целителей

 

Некоторым кажется, что я ненормальный. А многие уже поняли, что им не кажется.

…чистосердечное признание скомороха, подслушанное в корчме неким Юзефом Шпилькой.

 

Стася сползла с седла, не дожидаясь помощи — маги глядели друг на друга так, что ясно становилось: еще немного и передерутся. Вот же ж… Стася мрачно огляделась.

Вздохнула.

Потерла руку, потому как браслет, точнее запястье, оказалось, мало того, что роскошным не в меру, так еще и тяжеленным. Оно норовило съехать по самые пальцы, и Стасе приходилось ловить это треклятое запястье.

Хотелось раздеться.