Провинциальная «контрреволюция»

Хотя односельчане порой сражались добровольцами в противоборствующих армиях[798], чаще всего одна волость становилась основой только для одного – белого или красного – партизанского отряда, добровольно мобилизуя в него наличное мужское население. Несмотря на то что революция обострила имущественные споры и конфликт поколений на селе, большинство крестьян по-прежнему предпочитали действовать сообща, сопротивляясь общим обидчикам или желая отомстить соседям. Гражданская война усилила традиционную вражду, существовавшую между некоторыми соседними селами и волостями, жители которых могли искать поддержки у белой или красной власти. Например, командир белого 7-го стрелкового полка, подчеркивая высокие боевые качества добровольцев-крестьян из Церковнической волости Холмогорского уезда, признавал, что «в основе… лежит старая вражда двух смежных волостей»[799]. В Онежском уезде поземельный конфликт вокруг владений Кожеозерского монастыря привел к появлению там красного партизанского отряда. Крестьяне деревни Кривой Пояс захватили монастырские земли и скот вопреки сопротивлению соседней Кожской волости, убив при этом настоятеля, нескольких монахов и двоих кожских крестьян. В течение месяцев они удерживали монастырь в своих руках благодаря тому, что установили связь с красными частями, поставлявшими им вооружение и даже присылавшими подкрепление[800]. В Шенкурском уезде традиционное соперничество «верхних» и «нижних» волостей определило перерезавшую уезд красно-белую линию фронта и дало добровольцев-«шенкурят» и в белые, и в красные партизанские отряды. На Пинеге «верхние» волости также поддержали красных, в то время как волости по нижнему течению реки большую часть Гражданской войны поддерживали белых. Участие крестьян в партизанских отрядах нередко было практически поголовным. Об этом свидетельствует тот факт, что даже в середине 1920-х гг. в некоторых районах и волостях Архангельской губернии до половины населения было лишено избирательных прав за добровольное участие в Гражданской войне на стороне белых[801].

Таким образом, партизанская гражданская война в значительной степени выросла из традиционных конфликтов в северной деревне. Нередко соседние волости служили основой для двух враждующих партизанских отрядов. Поэтому белые и красные крестьяне-добровольцы часто почти не отличались друг от друга по социальному или имущественному положению. Выбор партизанами «своей» стороны в Гражданской войне во многом оставался случайным. Он в первую очередь зависел от того, кто именно являлся главным обидчиком, кто из противников мог оказать бóльшую помощь и не допустить того, чтобы волость стала ареной непрекращающихся грабежей[802].

Белое командование и партизаны

Белое руководство Северной области плохо понимало причины появления крестьянских отрядов и настороженно относилось к поступавшим к нему просьбам о помощи. Оно опасалось, что население, получив оружие, может повернуть его против белой власти. Тем не менее со временем оно не только начало снабжать партизан всем необходимым, но и само выступило инициатором создания партизанских отрядов там, где раньше их не существовало. Превращение крестьянских повстанческих групп в белые партизанские отряды и затем в полу-регулярные части северной армии хорошо документировано на примере Тарасовского отряда белых партизан.

Отряд, получивший свое название от большого села Тарасово в южной части Холмогорского уезда, состоял из крестьян Порецкой, Петровской и части Церковнической волостей. Эти волости располагались в промежутке между железнодорожным и двинским участками белого фронта и, по сути, не контролировались ни одним из противников. По сообщению делегации от тарасовских крестьян, прибывшей в Архангельск для переговоров с белым командованием в середине декабря 1918 г., эти волости начиная с августа в течение двух с половиной месяцев находились в прифронтовой полосе, регулярно подвергаясь разорительным набегам «красноармейцев-большевиков». Особенно печально известен был отряд И.Я. Гайлита, бывшего главы административно-судебного отдела Холмогорского уездного исполкома. Красноармейцы Гайлита, снабжавшиеся за счет местного населения, отбирали у крестьян хлеб и другое имущество, вывозя его целыми обозами. Жители, страдавшие от неоднократных грабежей, воспользовались появлением в середине октября 1918 г. в Порецкой волости небольшого союзного отряда, чтобы организовать самооборону и предотвратить новый набег красных. Несколько деревень добровольно мобилизовали все мужское население, способное носить оружие, в возрасте от 18 до 45 лет, и к декабрю в отряде насчитывалось уже около 320 партизан[803].