Провинциальная Мадонна

— Ее совсем не помню. Она меня двухлетнего у бабушки оставила, а потом сгинула где-то и больше не объявилась. Когда бабушка умерла, меня в детдом забрали…

— Марковна, чего к человеку пристала, уймись! Может, ему неприятно… — тихо проговорила мама, подкладывая гостю очередную порцию салата.

— Да ничего, Татьяна Ивановна, все нормально, — спокойно произнес Сергей, чуть улыбнувшись. — Мне скрывать нечего, я сам свою жизнь строю, что есть, то есть. Давайте лучше за ваш дом выпьем, хорошо у вас… За окном вьюга, холод, а тут тихо, тепло, чисто… Настоящий, семейный…

Надя вдруг увидела, как он нежно теребит пальцами крахмальную льняную салфетку, как незаметно проводит ладонью по вышитому синей гладью цветочку на скатерти. Проследила взглядом за сестрой — та тоже внимательно смотрела на его руки…

— Это скатерть старинная, Сереж, — чуть наклонившись, произнесла Наталья с долей интимной снисходительности в голосе. — Она от бабки маме в приданое досталась. Сейчас уже не модно, конечно… Но у нас все по-простому, мы за тенденциями не особенно следим…

— Да. Очень красиво, — доверчиво кивнул Сергей. — Ну, давайте же выпьем за ваш дом, пусть в нем всегда будет тепло и счастливо!

Выпили, снова принялись жевать. Наташка глянула на экран телевизора, подскочила, прибавила звук, и комната наполнилась тревожным голосом популярного певца, закружилась вихрем нежная мелодия «Меж нами памяти туман, /Ты как во сне, ты как во сне…».

— Ишь ты, безобразник, как портками ляжки-то обтянул! — нарушила своим комментарием возникшее очарование Полина Марковна. — И как только его, волосатого, в телевизор пустили!

Наталья с Сергеем переглянулись, усмехнулись в унисон. Парень — по-доброму, старшая сестра, пожав плечами, — сердито-снисходительно. Соседка, видимо учуяв свою оплошность, заговорила поспешно:

— Сереженька, ты ж холодца моего еще не пробовал! Я по всем правилам его снаряжала, с чесноком, с лаврушкой!

— Спасибо, Полина Марковна, очень, очень вкусно…

Надя вздохнула, отпила вишневого компота из бокала. Странное напряжение от происходящего за столом не отпускало ее, глаза вдруг сделались болезненно-зоркими, вбирающими все мелкие детали… Вот Наташка потянулась, вилкой тяпнула кусочек холодца с тарелки гостя, хихикнула игриво. Понимающе переглянулись мама с Полиной Марковной, сморщили губы в сдерживаемых довольных улыбках. А Сергей… Этого всего и не замечает, по-прежнему улыбается так искренне, так доверчиво! Вот и в ее сторону посмотрел, подмигнул дружески. И снова загорелись щеки. Девочка схватилась за бокал, глотнула противный теплый компот…

— Ой, а время-то, смотрите-ка, без десяти двенадцать! — вдруг всполошилась Наташка, подпрыгнув на стуле. — Мам, неси шампанское из холодильника, а то за разговорами Новый год пропустим!

— И правда, — метнулась та на кухню, дожевывая на ходу, — чуть не проглядели…

— Ну, с богом! — торжественно произнесла Полина Марковна и зачем-то истово перекрестилась, возведя глаза к потолку.

Вот уже без пяти минут…

— Тихо! Надька, сделай телевизор погромче! Сейчас генеральный секретарь коммунистической партии будет с обращением к народу выступать! — торжественно скомандовала мама, протягивая принесенное шампанское Сергею.

— Ой, мам… — недовольно взглянула на нее Наташка. — Ты еще по стойке «смирно» встань…

Женщина ничего не ответила, лишь отмахнулась и недовольно свела брови, зорко вглядываясь в экран телевизора, где генеральный секретарь, проникновенно глядя в глаза своему народу, успел произнести первые строчки обращения: «…последние минуты отсчитывает уходящий в историю тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год…»

— Как будто мы без него не знаем, что последние… — тихо пробурчала на ухо Сергею Наташка. — Давай, открывай шампанское, а то не успеем…

Все! Забухали звоном куранты на Спасской башне Кремля, с шумом вылетела пробка из бутылки, полилось искрящееся шампанское по бокалам под аккомпанемент дружного бабьего «а-а-а»…

Надя, как все, подставила бокал, поймала толику новогоднего напитка. Мама, правда, успела недовольно округлить глаза, но в такой момент уже не до строгого воспитания! Тем более сам генеральный секретарь только что призвал новый, тысяча девятьсот восемьдесят девятый достойно встретить!

— Сереж, загадывай скорее желание! — вдруг тихо скомандовала Наташка, поднося свой бокал к губам. — Я вот, например, загадала…

— И я… И я — загадал…

То ли шампанское в нос шибануло, то ли вспыхнувшая внутри догадка так неприятно поразила ее… Но отчего-то сразу открылась не произнесенная вслух подоплека этих желаний. Ну, с Наташкой-то все понятно, но Сергей… Как же он разрешил так легко себя облапошить?

— Ура! С Новым годом, с новым счастьем, поздравляю, мамочка! Надька, с Новым годом! Полина Марковна, Сережа!