Провинциальные рассказы

«Наша героиня появилась на свет гусеницей не так давно, в пределах наступившего столетия. Она является представителем тернистого сада, который с детства был погружен в глобальный мир при помощи интернета и других информационных ресурсов. Многие говорят, что именно из-за роковой шутки эпохи и слишком больших просветов между колючками терновника, она стала именно такой. В её коммуне проживало два взрослых жука, никогда не видевшие свет за кустами, но усердно копавшиеся в своей земной работе. Естественно, в этом муравейнике проживал страшный паук. Был он таковым не столько, потому что действительно был страшен, силен и проворен, а потому что был закомплексован, мелочен и жесток. На самом деле это был даже никакой ни тарантул, а обычный паук-падальщих, паразитирующий на и без него тесной жилой площади. Выживал он исключительно на страхе жуков, которые не выгоняли его в тернистые заросли под окном. Как это и бывает с злодеями, его благодарность за комфортное существование он выражал пьяными дебошами и обильным насилием в сторону всех своих сожителей. Жуки постоянно мирились с этим, ведь вдруг что паук защитит их от внешних опасностей. Насилие и всеобщая безнаказанность порождали только большую необъяснимую жестокость.

Со временем взросления маленькая гусеница становилась всё большим объектом для нападок со стороны паука. Наверное самая трагичная часть истории в том, что жуки, будучи самыми родными существами для будущей бабочки, совершенно не реагировали на желание паука потешаться и расширять границы своего больного эго на маленькой гусенице. Начиналось все с постоянных нравоучений и медленной приватизации её как личности. Получая словесный отпор от смелой букашки, паук затаскивал её в свой темный угол и жестоко издевался над маленьким тельцем. Смотря сквозь пальцы на мления единственного ребенка, жуки боялись всеобщей огласки и мнимого осуждения со стороны жителей соседних муравейников и каждый раз отпуская своё чадо в муниципальный детский сад окутывали её закрытой одеждой, что бы воспитатели не могли разглядеть синие гематомы на крохотном тельце. Предвидя потенциальные проблемы для паука ей напоминали перед выходом за порог о том, что при любом расспросе о увиденных увечьях она должна кратко отвечать, что всего лишь ударилась, пока играла с любящим дядей пауком.

Насилие в отношении к ребенку длилось непрерывно на протяжении десяти лет, пока она не вступила в осознанный период жизни, став угрозой для свободы своему обидчику. Находясь в постоянной роли жертвы нашей маленькой гусенице не оставалось ничего кроме того, что бы не сплестись в прочный кокон, состоящий из детских травм, и закрыться там на долгие шесть лет.

Спустя этот не короткий промежуток времени, кокон стал открываться и из него стали показываться прекрасные крылья бабочки. Она окунулась в период становления себя как личности, пережив огромную трагедию прошлого, что нисколько не помешало предстать перед всеми жителями сада новой краской для серых будней муравейников. Казалось на этом моменте паук должен был как минимум отступить о мысли над новыми издевательствами, ведь прекрасное создание больше не намеривает терпеть уж точно, а то и может оказать серьезное сопротивление. Но его манило изящное тело прекрасной нимфы энтомологического пространства, а опыт безнаказанности из прошлого только подогревал новые животные потуги. Паук стал плести паутину интриг и дешевого скандала внутри коммуны, всячески пытаясь разжечь конфликт, от куда после совершенного акта подлости, сможет всплыть в лице своих собутыльников героем и защитником остальных обитателей муравейника. Неудачные попытки были ему только на руку, ведь возмущение со стороны нашей героини позволяли ему говорить о её неадекватности и своем намерении пресечь дерзкое поведение. Долго подводя свои подлые замыслы к совершенному преступлению, паук истекал в собственных вожделениях, пока тот час не настал.