Провинциальный комиссариат (СИ)

— Он шутит, — сказал Робин. Посмотрел на свой остывший чай и улыбнулся. Не реплике Кира, а потому, что в голову ему внезапно пришло ещё одно совпадение. Они ведь тут — тоже не те, кем кажутся. Изображают зевак, пришедших поглазеть на прибытие столичного инспектора, на деле пытаясь обеспечивать безопасность мероприятия. Пытаясь — потому что с учётом нагнанной сюда со всего города полиции, они явно были пятым колесом в телеге. Кир прекрасно это понимал, поэтому сразу выбрал им позицию в отдалении, на тёмной от времени веранде старого кафе. Случись что — отсюда они при всём желании не упеют вмешаться — разве что пострелять в толпу наугад. Ну, то есть, сам Робин разве что чашкой кинуть сможет — свой пистолет он сегодня всучил Киру. Хэль с оружием мог вызвать вполне определённую реакцию у и без того задёрганных усиленными мерами безопасности полицейских. Свои, из комиссариата, в лицо его, конечно знают, а вот за обитателей опорных пунктов с окраин Робин бы не поручился.

Впрочем, стрелять никто из них никуда в любом случае не собирался. На любого потенциального террориста здесь сейчас и так найдётся дюжина резвых сотрудников, желающих получить медаль за героизм. Справятся как-нибудь.

И это, подытожил Робин мысленно, четвёртое двойное дно текущей ситуации. Они значатся как обеспечивающие безопасность, но обеспечивать её не собираются. Хорошее число — четыре. Счастливое. Он кивнул и одним длинным глотком допил чай. Махнул рукой официанту и щёлкнул по краю чашки. Тот нехотя оторвался от созерцания самолёта и направился внутрь кафе.

Самолёт теперь приближался к городу со стороны моря. Качнул крыльями, сверкнул серебристым бортом. От воды его отделяло совсем небольшое расстояние, уменьшавшееся с каждой секундой. Момент касания поверхности все увидели сразу — от носа машины метнулись в стороны ярко-белые пенные усы. Пропеллеры замедлились, проявившись блестящими кругами на концах моторов. Даже сейчас, рассекая воду, самолёт всё равно не был похож на лодку — теперь он напоминал Робину неуклюжий грузовой пароход с широкими верандами крыльев и торчащим вместо флагштока на корме плавником хвоста.

Толпа загомонила и начала подтягиваться к берегу. Те из полицейских, кому досталость носить сегодня форму, начали отжимать людей от причала. Те, кто был в штатском, засуетились и задвигались. Робин поморщился — потенциальному злоумышленнику ничего не стоило вычислить этих остолопов по их поведению. Остаётся надеяться, что злоумышленников и в самом деле нет.

Самолёт приближался к причалу медленно. Первый ажиотаж у зевак спал. Поняв, что до швартовки ещё четверть часа, а то и больше, они ослабили напор на цепочку полицейских. Кир повернулся к Бригите:

— Кстати, как лекция вчера прошла?

— Нормально, — Бригита ответила резко и мрачно, но Кир, кажется, поверил.

— Ну, это хорошо. А то я, если честно, переживал немного. Кстати, Янг в себя пришёл.

— Да? — тут реакция была уже куда искреннее.

— Ага. В утренней сводке было.

Робин фыркнул — кажется, Бригита со своим вечным копанием в документации, оказывает положительное влияние на отдел. Вон, глядя на неё Кир уже начал читать утренние сводки. Сам Робин пока ещё не начал, но в последнюю неделю несколько раз ловил себя на таком желании.

— Ты чего фыркаешь, косматый? Как конь. Вон, и носяра, как у коня.

— Выражаю недовольство. Чай не принесли.

— Оборзели совсем тут, среди курортников. Цены ломят, как в ресторане, а обслуживают как в тошниловке. Слышь, шкет! — Кир развернулся к входу в кафе, — Хули ты там копаешься? А ну метнулся!

Из глубины помещения раздался голос официанта. Слов было не разобрать, но Киру, кажется, для понимания вполне хватило интонации.

— Бегом, бля! А то я ж щас встану!

Донеслось торопливое брякание посуды, и официант появился в дверях. На его лице была смесь угодства и презрения в точно выверенной пропорции — чтобы клиент всё понял, но придраться не смог.

Кир снял с подноса чашку и поставил её перед Робином, после чего развернулся обратно к официанту.

— Стой, куда пошёл! Значит, ещё два чая и этот… пирог с рыбой, у вас там на доске перед входом написано было.

— Пирог вечером будет. Сейчас не готов.

— Ну, я не знаю, пожевать чего-нибудь. А то тут у вас на рыбацкой с голодухи сдохнешь, пока дождёшься этого… — он махнул рукой в сторону приближающегося самолёта.

— Бутерброды с сыром, милонский бальтет и каша. Вчерашняя.

— Милонский что?

— Рыба, — вмешался Робин, — В тесте. Жареная.

— Понапридумывают… Ладно, бутерброды неси. И чтоб не заветренные, понял! За заветренные платить не стану.

Дождавшись, пока официант скроется, Робин укоризненно посмотрел на Кира.

— Ты же и так не станешь.

— Что?

— Платить.

— Конечно. Я же полицейский.

Бригита поперхнулась остатками чая.

— Ты ещё погромче ори. Что полицейский. Вдруг кто не слышал, — проворчал Робин.

От берега послышался нарастающий гомон. Самолёт подходил к причалу. Вдоль кромки забегали рабочие в непривычно чистых комбинезонах, приняли выброшенные лётчиками концы и торопливо пришвартовали неуклюжую тушу. К распахнувшейся в борту дверце подали трап. Зеваки затихли.