Провинциалы

— Забудь об этом. — Роман похлопал Гуторова по плечу. — Давай просто оставим этот спор.

В книжном приятелей встретила громкая музыка и несколько утонченных девиц. Подобных девиц Роман видел и в провинции, но здесь они были куда более утонченными и надменными. Выпив вина, приятели покрутились возле тощих парней, с которыми Гуторов перекинулся парой слов, а потом спустились в подвал, где и находился книжный магазин. Покопавшись немного в стопках потертых книг и выпив еще немного вина, они отправились в бар. Цель визита в книжный магазин так и осталась для Романа загадкой.

— Вот она — настоящая жизнь, — заключил Гуторов, пряча книгу в сумку. — Такого не найдешь в провинции. Люди в Москве более развиты культурно.

Роман ничего не ответил, не желая снова начинать спор.

В баре веселее не стало. Он был полон надменных лиц и странных людей. Большинству из них было около тридцати, но одеты они были как подростки, да и интересы их сводились лишь к выпивке, одежде и концертам. Оказавшись внутри, парни почти не общались, а вскоре Гуторов и вовсе завел разговор со своим знакомым, оставив друга сидеть в стороне.

В этот вечер Роман скучал по дому больше обычного. Он знал, что большинству людей его любовь к провинциальной жизни казалась, по меньшей мере, странной. Они не могли понять, как можно мечтать вернуться в серость и обыденность российской глубинки.

Дождавшись окончания вечера, Роман поспешил лечь спать. Нормально поговорить с Гуторовым ему так и не удалось. И этот день стал последним из тех, что друзья провели вместе. Следующим утром Роман купил билет до дома и, лишь заняв место в поезде, смог расслабиться — впервые с того момента, как оказался в Москве. О том, что покидал этот город, Роман совсем не жалел. Он был человеком глубоко провинциального склада и, к удивлению многих, никогда этого не стыдился.

Нищета

Егор Колинко был очень удивлен, осознав, к каким невыносимым условиям может привыкнуть человек и как легко он себя чувствует порой в самых отвратительных местах, даже не подозревая, что его существование, по мнению многих, всего лишь нелепая ошибка социума.

Так вышло, что для одного его знакомого, Артема Пустовалова, естественной средой стала нищета. Безграмотная, вечно пьяная, с терпким душком ветхих комнатушек, пустыми оконными рамами и скрипучими досками под ногами, посреди унылых лиц и бранных криков. Букет не самый приятный, но, как бы то ни было, все это являлось его зоной комфорта. Тем местом, где все было, как в детстве: просто, понятно и не требовало никаких разъяснений.

С Артемом Егор познакомился весной, когда стал водителем рейсового автобуса и, получив первую зарплату, по старой традиции вынужден был угостить своих коллег выпивкой. Работали с ним немолодые мужчины, которые, в основном, являли собой пример типичного рабочего класса. И лишь один Артем Пустовалов отличался от остальных неприглядным видом бывшего арестанта.

Сидели мужчины в небольшой рюмочной, неподалеку от автобусного отстойника. Выпив несколько кружек пива, все поспешили домой к своим семьям, и лишь Артем никуда не торопился. Он сидел с отрешенным видом, погруженный в свои мысли, и в разговоре почти не участвовал, а когда они с Егором остались вдвоем, и вовсе замолк. Колинко хотел поскорее вернуться домой, потому что вид Артема действовал на него угнетающе, но не решался прервать гулянку из страха прослыть среди новых знакомых человеком жадным. Через полчаса, поняв, что Артем не намерен вести с ним разговор, Егор уже собрался уходить, как вдруг Пустовалов тихо объявил:

— Знаешь, а ведь я познакомился со своей женой в похожем месте.

— Так ты женат?

— Уже нет. Она бросила меня несколько лет назад. Сейчас живет с матерью.

— И что же случилось?

— Все как у всех.

И Артем рассказал ему историю своей жизни, чем немало удивил Колинко. Когда он оставил Егора той ночью сидеть в одиночестве и хмурить брови, тот не мог поверить, что Артем был когда-то другим человеком — жизнерадостным, любящим и желающим всецело посвятить себя жене.

Алиса была для него всем. Единственной причиной, по которой Артем влачил свое жалкое существование. Высокая, болезненно худая, с лавиной черных густых волос и близко посаженными глазами, усыпанными ниточками ресниц, она двигалась мягко и вкрадчиво, словно боясь, что ее тонкое тело может переломиться от неосторожного движения. Говорила Алиса тихо, по большей части молчала, и сама не осознавала, насколько была прекрасна. Артем любил иногда ловить в витринах или на глянцевой поверхности автомобилей отражение того, как он идет рядом с ней, большой и угловатый, с отрешенным задумчивым взглядом, потряхивая копной рыжих волос. Люди оборачивались на них. Алиса выглядела очень молодо, а он к тому времени уже имел шершавое, обветренное лицо и настолько тяжелый взгляд, что однажды, когда они покупали мороженое, женщина позади них спросила Алису:

— А твои родители знают, с кем ты проводишь время? — И оставила их в покое, только когда они показали кольца на безымянных пальцах.