Провинциалы. Книга 5. Время понимать

Время понимать

Несомненно, это было предупреждение. Как и тогда, два десятилетия назад, как раз накануне событий девяносто первого (все-таки судьба каждого неотделима от судьбы страны).

Так же, как и тогда, он возвращался из Минеральных Вод после встречи, обещавшей развитие бизнеса, поглощенный (как и тогда) мыслями о материальном, суетном и оттого уверенный в своем превосходстве над обстоятельствами, подвластности его желаниям всего вокруг, зараженный уже (хотя все думал, что имеет иммунитет) насаждаемой средствами массовой информации, и прежде всего телевидением, бациллой всемогущества и бессмертия богатого человека, и вдруг эта нелепая, глупая, как ему показалось, авария… Поэтому прежде возникло раздражение на того, кто сидел за рулем машины, с которой он столкнулся, потом на досадную потерю времени ожидания инспекторов, те нынче нарасхват (город давно уже перегружен машинами и авариями), а значит, не поторопятся, настраиваться надо на пару часов ожидания, не меньше…

…Тогда, двадцать лет назад, после столкновения, он о подобном не думал. Он лежал на обледеневшей дороге и был не в силах подняться, глядя на неотвратимо приближающийся свет фар идущей в его сторону машины, не надеясь, что ослепительные солнцеподобные шары замрут, судорожно загребая руками по ледяной корке и тщетно пытаясь отползти к обочине… Но машина остановилась, не доехав пару метров до его бессильного тела, и крепкие руки подхватили его, закричавшего от боли, вскинули на сиденье. И была долгая мучительная дорога в теплой, пахнущей соляркой, высокой (так что совсем не страшно было парить в ней над гололедом) кабине КамАЗа, с пробуксовками, остановками, словно специально данная ему для того, что-бы осмыслить и свое прошлое, и будущее, в котором он уже видел себя инвалидом, но хотел жить, невзирая ни на что, и ясно осознавал, что ничего ценнее жизни и любви не было и нет.

Потом еще было время подумать, основательно разобраться в себе – долгие месяцы на больничной койке способствовали этому, обучая терпению и пониманию неподвластности человеку самого главного – собственной жизни…