Проводник

— Все будет хорошо, сэр. Она уйдет в очень… хорошее место. Не волнуйтесь. — Аная посмотрела на меня, ее необычные золотые глаза молили меня поддержать ее в этой лжи.

Я не мог дать ему то, что ему нужно. А нужно ему было услышать, что его дочь ждет долгая и счастливая жизнь. Все, что я мог предложить — смерть. И я не буду ему лгать. Достаточно было и того, что я заберу его маленькую девочку в Межграничье.

Если она, конечно, будет готова. Я глянул на машину, ожидая, когда же меня охватит ледяной жар. И все же что-то тут было не так.

— Папа! — донесся из искореженной машины девчоночий голос.

— Помогите ей! — закричал мужчина и попытался броситься к дочери. Аная с легкостью удержала его мерцающую форму. — Ради бога, ей всего лишь пятнадцать! Вы должны были сначала помочь ей!

Наконец нахлынула волна ледяного жара — вот только ощущение ошеломляло тем, что было хорошо знакомо в том, в чем не должно было быть. И с каждой секундой оно становилось все сильнее и сильнее. От него кружилась голова. Что-то было неправильно. Все это было ужасно непохоже на привычную жатву. Но, клянусь, я чувствовал это раньше. Когда…

Ослепительными вспышками обрушились воспоминания, и я медленно двинулся к машине. Нежные мягкие губы, теплый влажный шепот в шею, солнечные улыбки… Мое сердце гулко билось в груди, ноги подкосились. Я опустился на колени у разбитого окна. Во мне вспыхнула надежда, а за ней меня окатило волной ледяного страха. Только один раз я ощущал подобное. Тогда, когда доставал душу из хрупкого, лежащего в снегу, окровавленного тела. В тот день, который навсегда меня изменил.

Нет. Это не может быть она. Только не это и только не так. На щеке девушки лежала прядь светлых, испачканных в крови волос. Я протянул руку и, еле касаясь, провел подушечкой пальца по влажному следу от слезинки, скатившейся из-под ее закрытых век. У нее была нежная, как лепестки розы, кожа, очень холодная. На пальцах от соприкосновения с ней собралось тепло, оно поднялось по руке и спустилось в грудь, где жарко взорвалось. Связь между нами пульсировала под моими ребрами. Стучала молотками в висках.

Элисон…

Я отдернул руку и отпрянул от машины. Это была она. После всех этих лет… это была она.

— Что с тобой такое? — раздраженно спросила Аная.

— Папа? — снова простонала девушка, в этот раз слабее. Или может мне так послышалось из-за душащего меня вязкого, туманного ощущения. Пятнадцать лет. Пятнадцать лет я задавался вопросом, правильно ли поступил, и вот, что в конце концов нахожу? Умирающую девушку, сжимающую окровавленный рюкзак? Нет. Нет. Нет! Я закрыл глаза, сконцентрировался и коснулся своей косы. Никакого тянущего, обжигающего чувства. Никакого жадного, царапающего желания забрать ее душу. С ней все еще может быть хорошо… Если только…

— Финн? — Аная села на корточки передо мной. — Не знаю, что с тобой творится, но если ты по какой-то причине не способен завершить то, что должно, то я сделаю это за тебя.

Лицо Анаи перед моими глазами было размыто, и я сжимал и разжимал веки, пока не стал видеть его ясно, после чего сразу же вскочил на ноги.

— Она твоя? Ты пришла за ними обоими? Потому что она точно не моя. — Внутри меня клубком свернулась холодная, пульсирующая паника. Аная, ничего не понимая, смотрела на меня, и я рявкнул: — Ответь на чертов вопрос, Аная!

Смятение в ее глазах медленно сменилось пониманием. Аная покачала головой и взглянула вверх, где над верхушками деревьев в тревожном небе цвета лаванды кружил ворон.

— Это она.

Это не был вопрос. И я не мог скрыть правду. Не мог сунуть свою тайну в темный и безопасный карман и уйти. Аная все поняла.

Она бросила взгляд через плечо на машину и снова посмотрела на меня.

— Уходи, — еле слышно выдохнула она. — Если в тебе остались хоть крохи здравого смысла, уходи и забудь о том, что случилось, Финн. Не совершай ошибку. Ты же так много работал, чтобы вернуться.

Да, у меня еще оставались крохи здравого смысла. Должны были оставаться, так как я понимал, что она права. Что я должен сейчас уйти, чтобы ничего не испортить. Я мельком глянул на машину, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на ощущение, которое так тянуло меня к девушке — теплое и нестерпимо необходимое, как глоток воздуха легким. Это притяжение говорило мне, что я тут оказался не просто так, что для этого была причина — даже если и не для того, чтобы забрать ее душу. Однако я не признался в этом Анае. Вместо этого я кивнул, не доверяя себе, боясь выдать себя застрявшими в горле словами.

Аная обхватила пальцами руку своего подопечного и улыбнулась ему. Воздух за ее спиной разошелся в стороны, как шелковые занавески и из него вырвался яркий свет. Глаза души мужчины расширились, когда он посмотрел сначала на Анаю, а потом на меня.

— Я… я… — Аная мягко похлопала его по ладони, и он умолк, так и не произнеся повисшего между нами слова.

— Да, — сказала она.

— А моя дочь? — он посмотрел на балансирующую на краю обрыва машину, и его сияние потускнело.

— Я позабочусь о ней, — ответил я. — Клянусь.