Проводник

Она склонила голову на бок.

— Тогда почему позволил сейчас?

Я подумал о том аде, через который Бальтазар проведет меня, если узнает об этом крохотном мгновении, которое мы разделяли сейчас и покачал головой.

— Я все еще не могу.

— Тогда это значит, что ты можешь попасть в неприятности из-за этого. Ты сейчас нарушаешь какое-то безумное правило, да? Потому что ты думаешь, что я — Элисон?

Я кивнул.

— Т-ты нашел не ту девушку. — Эмма поднялась, колени дрожали, глаза охвачены страхом. — Это какая-то ошибка. Я не та девушка, которую ты знал. Я… я… я — просто не она. Я не могу быть ей.

Я подошел ближе к Эмме, ощущая ее тепло, влекущее меня. Она оглянулась, глаза распахнуты, ее мятное дыхание доходило до моего лица.

— Что ты делаешь? — выдохнула она, не в силах отдышаться.

Я провел переливающимся пальцем вниз по ее руке к запястью, наблюдал, как он рассеялся звездами через ее кожу. Ее дыхание в горле сбилось. Ее сердце стучало так сильно, что звук слегка проходил через меня как ударная волна. Когда она посмотрела мне в глаза, количество желаний в них почти поставило меня на колени. Даже через страх и гнев она должна была чувствовать, я знал, что она чувствовала то, что чувствовал я. Связь. Тепло. Правильность этого момента.

— Скажи мне, ты чувствуешь это, — прошептал я.

— Я… я…

— Чувствуешь?

Она выдохнула.

— Да.

Я позволил большим пальцам погладить ее по кистям, и она ахнула. Фейерверк загорелся в тех места, где я касался. Глаза Эммы открылись. Сверкающие удивлением. Широко распахнутые от страха.

— Поверь мне, — сказал я. — Ты — та самая девушка.

Глава 13

Эмма

Я не хотела быть той девушкой, но Финн заставил меня считать, что я была. Ни один парень не смотрел на меня так, как смотрел на меня он. Будто бы мир мог разбиться вдребезги, если бы меня не стало. Я прижала к груди свою кружку горячего шоколада и взглянула на часы. Два часа ночи. Мне следовало лечь спать, но я не хотела проснуться и осознать, что все это было лишь очередным сном.

Финн сел на мою кровать.

— Что случилось?

— Ничего, — я пробежалась кончиком пальца вдоль теплого горлышка кружки. — Это просто слишком много, чтобы принять. Когда я проснулась сегодня, я совсем не думала, что встречу мертвого парня и узнаю, что у меня была вся жизнь до него.

— Могу я спросить тебя кое о чем?

Я взглянула на пытливое выражение лица Финна и кивнула. Я думала, что сказала бы ему все. Все, чтобы продолжать на него смотреть. Он был самым красивым из всего, что я когда-либо видела. Это заставляло меня желать, как ни странно, запечатлеть его на картине.

— Чего ты ожидала, когда вытащила эту доску?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Не этого.

— Ты разочарована?

Страх в его голосе заставил меня пристально посмотреть на него. Была ли я разочарована, узнав, что есть кто-то, пытающийся убить меня? Да. Была ли я разочарована, что встретила его? В конце концов, имея кого-то, кто дал мне смысл жизни и сказал мне правду?

— Конечно, нет. — Я сделала паузу. — Ты знаешь, я даже не знаю твоей фамилии.

— Картер. Мое имя Финн Картер. — Он улыбался и наблюдал за мной, снова расположившейся на своей подушке и прихлебывающий горячий шоколад. — Знаешь ли ты, как это мучительно — видеть, что ты пьешь это?

Я слизнула немного зефирного крема с нижней губы и опустила чашку. Я ожидала, что он будет смотреть на чашку, так как отдал бы что угодно, чтобы попробовать, но его пристальный взгляд ни на секунду не покидал мой рот.

— Как давно ты пробовал… что-нибудь?

Он рассмеялся.

— Ты хочешь спросить меня, как долго я был мертв?

— Да.

Он откинулся на спинку моей кровати, так близко, что я могла почувствовать, как теплое электричество шло от его кожи.

— Слишком долго.

— Чего тебе больше всего не хватает от жизни?

Он переместился на кровати и запрокинул голову назад, чтобы смотреть в потолок. Мой взгляд скользнул от изгиба его подбородка к гладкой, загорелой шее. Он, наконец, сказал:

— Маминого Рождественского ужина точно. Она делала лучшие кобблеры[9]. И шуток папы, шутившего, чтобы заставить нас забыть про жару, пока мы работали в поле. — Он остановился и сглотнул. — Я очень сильно скучаю. Поэтому проще не вспоминать.

Мое горло сдавило от того, что я слушала, как он рассказывает обо всем, чего у него больше нет.

— Мне жаль.

— Ты всегда была хороша в этом. — Он скользнул по мне взглядом и усмехнулся. — Заставляешь меня помнить.

— Это плохо?

Он покачал головой.

— Нет. Думаю, воспоминания — это то, что сохраняет тебя человеком.

— Ты кажешься мне довольно похожим на человека. — Я поставила кружку на тумбочку и зевнула. Как бы сильно я не ненавидела это, но сон уже тянул меня. Было такое ощущение, что к векам прикрепили свинцовые гири. — Ты не против, если я пойду спать?

Финн положил руки за голову.

— Пока ты не храпишь.

Я засмеялась в подушку и зарылась в одеяло. Я протянула руку, чтобы выключить лампу, и тьма накрыла комнату.

— Эй, Финн? — Я провела рукой над подушкой, радуясь, что свет был выключен, поэтому он не мог видеть, насколько красным было мое лицо.

— Да?