Проводник

Я была в шоке от холода. Он обжег меня, и это было нечто совсем необычное. Холод, который был не просто температурой. Это была боль. Пульсация. Резь. Поглощение. Я хватала ртом воздух, но он будто не проходил в легкие. Ничего не получалось. Лед пронизывал кровь в моих жилах. Ноги по ощущениям будто превращались в бетонные плиты.

Рука коснулась моей щеки. Мир наполнялся через эти пальцы, будто теплым медом. Поражая меня. Зовя меня по имени.

— Как ты думаешь, что, черт возьми, ты делаешь? — сказали громким голосом. Рука отпрянула. Я почувствовала себя потерянной без нее. Холод. — Не прикасайся к ней. Никогда.

— Я не…

— Я не знаю, что произошло с тобой сегодня. Просто делай свою работу. Ясно?

Голоса прекратились, и снег захрустел рядом с моим лицом. Тепло пропало. А потом… боль. Темнота. Везде. Я закричала в своей голове, но не услышала ни звука из губ. Глазам не удавалось найти свет. Что-то острое разрезало меня. Расщепило меня надвое. И я стала невесомой. Все онемело.

Я открыла глаза и уставилась на тень мальчика, стоявшего передо мной. Его зеленые глаза осматривали меня задумчиво, будто он ждал момента, чтобы сломать меня. Или, по крайней мере, понять, что вообще случилось. Я оглянулась на тело, лежащее передо мной на снегу. Ее губы были синими. Красный ареол крови окрашивал снег вокруг ее светловолосой головки.

Это была я.

— Я… я умерла? — я отшатнулась назад, чувствуя страх и безнадежность, но две руки схватили меня за плечи.

— Все будет хорошо, — прошептал он. — Я собираюсь забрать тебя кое-куда прямо сейчас. В одно безопасное место. Подальше от этого.

Я развернулась в его руках и кивнула, стоя против его груди. Это было то, что, как предполагалось, происходило, когда ты умирал. Прямо как мама говорила. Я больше не должна бояться. Небытие было тем, чего нужно бояться. Не это. Я озиралась, ожидая свой тоннель ярко-белого света. Так они говорили в церкви.

— Г-где свет?

Мальчик откашлялся и проложил небольшую дистанцию между нами.

— Фактически, ты идешь в другое место.

— Куда?

— В Межграничье.

Я разинула рот.

— Куда?

Мальчик поморщился и уставился унылым взглядом в тускнеющее небо.

— В Межграничье. Это что-то вроде сортировки для душ. Это то место, куда ты идешь, пока они не увидят, что ты пригодна для еще одного шанса.

— Для другого шанса? Как реинкарнация?

— Среди других вариантов, да. Когда и если они решат, что это правильно, то ты получишь шанс где-то в другом месте.

Я посмотрела на синий Шевроле, наполовину погруженный в ледяную реку, затем вниз на безжизненное тело Зака Мюррея. Я, как предполагалось, должна была поехать домой с моей сестрой, но я попросила ее прикрыть меня, так я могла поехать с Заком. Я не знала, что он выпил, пока мы не оказались на дороге.

— Ты не должна бояться, — сказал парень. — Ни меня. Ни того места.

Я снова кивнула и положила свою руку в его. Его прикосновения чувствовались теперь холодными. Утешающими. Он потянул нас вперед, пока мир не размылся вокруг меня, делая все серым и скучным. Я моргнула и увидела ворота. Они маячили перед нами, будто деревянного цвета тени, в окружении тумана. Я сжала руку парня, нуждаясь в контакте больше всего именно в этот момент. К моему удивлению, он тоже сжал ее в ответ.

— Ты не хочешь узнать мое имя? — спросила я.

Он остановился, когда мы дошли до ворот и дал двумя пальцами волну мужчине в серой одежде. Тот скользнул по мне взглядом, выглядя озадаченным.

— Ты хочешь, чтобы я узнал твое имя?

— Я бы не спрашивала, если бы не хотела.

Он улыбнулся и посмотрел на свои ботинки.

— Хорошо, я думаю, что лучше ты мне сама скажешь его сейчас, или я буду использовать прозвище Умная Задница.

Я улыбнулась.

— Меня зовут Элисон.

Он кивнул и поприветствовал мужчину, открывающего ворота. Большие серебряные решетки отомкнулись, и мы проскользнули внутрь.

— Ты не собираешься сказать мне свое имя? — спросила я.

— Почему ты хочешь его знать?

— Я никого здесь не знаю.

Парень посмотрел на меня, грусть поселилась в уголках его глаз.

— Поверь мне, Элисон. После сегодняшнего дня, ты не захочешь знать меня.

Я сложила руки на груди.

— Ты собираешься сказать мне свое имя или нет?

Он ждал, когда охранник отойдет, и, наконец, произнес:

— Финн. Меня зовут Финн.

Я взяла Финна за руку и пожала ее. Папа всегда говорил, что было вежливо — пожать чью-то руку, когда они называли вам свое имя. Финн уставился на наши переплетенные пальцы, его брови сошлись на переносице, как будто он не знал, что думать. Наша плоть мерцала и пылала. У меня перехватило дыхание.

— Ты — ангел, не так ли? — восхитилась я.

Финн убрал свою руку от меня и покачал головой.

— Даже не близко.

Он кивнул охраннику, который наблюдал за нами с опаской, и выбежал за ворота. Я сжала пальцы вокруг решеток после того, как они закрылись.

— Ты вернешься?

Он потер рукой затылок и посмотрел вокруг, как будто кто-то мог подслушивать.

— Я здесь каждый день. Это моя работа.

В груди трепетало, там, где раньше было сердце.

— Так, если я буду ждать здесь завтра, я увижу тебя снова?

Финн сжал пальцы на решетке поверх моих пальцев.