Проводник

Пройдя последние пятиэтажки, Виталий свернул направо и направился в обратном направлении, но уже по другой дороге, вдоль детского сада. Дальше начинался частный сектор, естественной границей которого служила разбитая грузовиками проселочная дорога, ведущая в промзону. Огороженная высоченным забором промзона являлась частью какого-то предприятия и на ее территории располагались многочисленные складские корпуса. Еще дальше, метров через сто, где ограда промзоны сворачивала направо, начинался крутой склон к небольшой речке, и, несмотря на неудобство, он был плотно застроен частными домовладениями, в одном из которых проживала семья Виталия.

Но дойти до своего дома Виталию помешала большая черная собака, одна из тех, что охраняла территорию промзоны. Они как-то умудрялись пролезать под двойными распашными воротами, пугая своим видом жителей близлежащих домов, и задирая кошек, а Виталию однажды даже пришлось спешно вскарабкиваться на эту ограду и там по верхней поперечине добраться до своего дома.

Виталий не знал что это за порода, собственно это было и не важно, большая в холке, черная, мохнатая, чуть выше его пояса собака зло оскалилась и целеустремленно направилась к нему. Липкий страх холодным потом сверху вниз прошелся по позвоночнику Виталия, внизу живота словно поселился колючий еж, его ноги вдруг став невероятно тяжелыми, словно приросли к земле. Вместе с оцепенением где-то в области груди зародилось темное пятно, быстро разрастаясь, оно лишало его воли и желания сопротивляться. И тут до неокрепшего ума Виталия дошло, что этот темный страх, что грозился поглотить его без остатка – живой! Виталий заметил на самом верху ограды промзоны что-то быстрое, темное и юркое это так захватило его внимание, что он даже на мгновенье забыл про собаку. Вздрогнув словно очнувшись, Виталий обратно перевел взгляд на собаку, та неподвижно стояла в пяти метрах и внимательно разглядывала его. Однако стоило страху вновь вернуться к нему, собака шагнула к нему и зарычала, Виталий тут же поднял глаза вверх, выискивая на верхотуре ограды странную тень. Ему показалось, что это его страх притягивает собаку, которая опять остановилась и теперь уже с сомнением, разглядывая Виталия. Шмыгая носом, на улице стало холодать, Виталий вытер влажные глаза ладошками и как будто что-то вынул из них.

Виталий быстро сжал кулачки, почувствовав в них что-то упругое и бестелесное, оно яростно сопротивлялось, тщетно пытаясь вырваться. Собака села и наклонив голову вбок, заинтересовано наблюдала за действиями маленького человека, который казалось, совершенно не боялся ее сосредоточенный странной и непонятной борьбой. Вскоре сопротивление затихло, Виталий, охнув, не наделал ли чего непоправимого, резко встряхнул руками, словно они были мокрыми:

– Уходи! – Разжал он кулачки. – Я не боюсь тебя!

Однако нечто, никуда не делось, Виталий почувствовал чье-то присутствие сзади, он резко обернулся, но там никого не оказалось, но ощущение что за спиной кто-то есть, осталось. Виталий вновь обернулся и вновь никого, затем еще раз и опять никого. Но теперь перед ним стояла собака, и вблизи она показалась Виталию огромной.

«Не бойся». – Виталий почудилось, словно кто-то сильный придал ему уверенности, как будто мама была рядом с ним. Виталий улыбнулся, мысли о маме его подбодрили, и он не стал отводить взгляд от собаки. Та широко зевнув, словно какая-нибудь дворняга быстро обежала Виталия, принюхиваясь к его запаху, затем, не спеша, потрусила обратно к ограде. Виталий даже не успел ничего толком осознать, как собака вильнул под воротами хвостом, исчезла за оградой промзоны. Виталий прогонял не ее, а то, что выпустил из рук, но это нечто никуда не исчезло, однако с уходом собаки его присутствие резко ослабло, оставив лишь ощущение легкого дуновения.

Виталий, немного постояв, прислушиваясь, не вернется ли собака, стремглав побежал вдоль ограды промзоны. Завернув за угол, Виталий пошел шагом, у него вновь появилось ощущение неотвратимости наказания, затем возник страх, чем ближе он приближался к дому, тем медленнее шел. Дойдя до огороженного высоким штакетником участка, за который виднелся их дом, Виталий остановился. Некоторое время он топтался возле двери под навесом, не решаясь открыть ее, но, представив, что сейчас отец ругает маму, стиснув зубы, повернул рукоятку. Когда он пошел по двору слезы вновь потекли сами собой, и сделать с этим Виталий уже ничего не мог, ощущение обреченности привычно владело им, если бы он только мог, не идти домой… Но мама…

– Я иду защищать маму, – звенящим шепотом произнес Виталий. Дрожащей от нервного напряжения рукой, открыл дверь, ведущую в сени, затем вошел и спустился по лестнице вниз, во что-то вроде холодной прихожей и, наконец, потянув за дужку, открыл дверь, ведущую в общую комнату. – Пусть мне достанется больше, чем маме … – Виталий вошел и мгновенно очутится в атмосфере скандала. Он остался возле двери, не решаясь шагнуть дальше, так что родители его не видели, но он все прекрасно слышал.