Проводник

Вовчик был вполне доволен своим положением, главное, никто не учил его жить, не зудел, чтобы он учился или искал работу. Здесь все было просто, среди сильных людей он сам себя ощущал едва ли не героем. Тогда ночью в него даже стреляли, а он не струсил, не сбежал, хотя выстрел прозвучал почти над ухом. О том, что произошло с Янкой, Вовчик старался не думать. Ведь тогда он получил прикладом по голове и вполне мог умереть прямо у крыльца пустого, заброшенного дома. Тот бандит оказался сильнее плюс автомат, ну что он мог сделать с голыми руками! Хотя, конечно, занявшись Янкой, бандюган вряд ли держал автомат в руках. Может, и можно было подкрасться незаметно и застрелить его. Тогда к этим людям он мог бы прийти с оружием, и не с каким-то там обрезом, а с настоящим автоматом. Вот это было бы клево. Тогда не он бы шестерил перед ними, а совсем наоборот. Ну и поплясали бы у него эти старые хрычи! Мыли бы ему ноги, которые так сильно устали, и на закорках носили. Кроссовки едва не разваливаются, мозоли размером с кулак, а идти еще неизвестно сколько. На кой хрен они снялись с насиженного места? Там была уютная землянка. Он всю жизнь мечтал так жить. Теперь прутся неведомо куда. Да еще и подгоняют. Веревочные лямки разрезают вспотевшую кожу почти до крови, а останавливаться нельзя. Уже второй день они тащатся по буреломам. Главное, никто не говорит — куда и зачем! Эх, вот если бы у него был автомат, тогда бы он не тянул тяжеленный мешок, который содрал всю спину. Шел бы себе припеваючи. А тянули бы весь скарб они, под дулом автомата чё хошь попрешь. Вовчик только подгонял бы их всех и этого Серого. Тоже мне главный, можно подумать, что самый здоровый! Как же, тот же Клоп сильнее его. Даст раза — и рассыплется старикан. Ничего, Вовчик тоже станет здоровенным. Он видел, какими становятся пацаны, которые ходят качаться. Он тоже пробовал, но это трудно. Каждый день, как каторжный, таскаешь бестолковое железо. Нет, он, как Джеки Чан, лучше научится драться. Станет мочить голыми кулаками всех подряд и того с автоматом тоже замочит, как не фиг делать замочит. И Янку бы он спас и трахал бы ее, как в том фильме, по-всякому, а она бы только орала от удовольствия. Интересно, а почему она никогда не орет? Может, она… как это, ну, слово еще такое фраерное, когда баба не чувствует кайфа. На фиг. Когда Вовчик станет драться как Джеки Чан, у него этих баб будет завались.

— Малой, не отставай, в тыкву получишь.

Конечно, Клоп, ему что, наверно, самый легкий мешок взял, вот попробовал бы этот тащить. Ишь ломит. Как конь. Вчера вечером Ваня-придурок куда-то слинял, утром только нарисовался. Потом с Серым тер что-то. Какие у них могут быть терки? Или они снова на дело идут? Жрачка уже закончилась. Вчера остатки сожрали. А хавать хочется. Мамка говорила: это оттого, что Вовчик еще растет. Интересно, а батя, когда рос, тоже постоянно жрать хотел? Батя был классный, хоть и пил. А что, ему можно, мастером спорта был по боксу. Он бы любого из этих козлов слегонца завалил. Как два пальца. Медалей у бати было море, пока не пропил. А пропивать начал потому, что мамка денег ему не давала. Все ей жалко было. Ну вот и помер батя. Как теперь без него? Хреново. Он же несильно старый был. Всего тридцать семь лет стукнуло, когда отравился паленой водярой. С другой стороны, батя в кайф пожил, после такого нестрашно и помирать, а вот ему, Вовчику, еще охота пожить.

Под вечер остановились на берегу небольшой лесной речушки. Едва Вовчик попытался разжечь костер, немедленно получил затрещину от Хруста. Теперь Серый откровенно дистанцировался от Клопа и Вовчика, устроился в некотором отдалении, они бурно что-то обсуждали с Хрустом и Ваней.

Ночь постепенно овладевала лесом, неспешно выползала из-под деревьев, из зарослей кустарника на берегу речушки. Смолкли дневные птицы, только раздавались заливистые трели соловья где-то у воды. Поскрипывало дерево, покачивалось под легким ветром. В траве на поляне зашуршал ежик. Сыч гулко захохотал где-то в лесу.