Проводник

  - Далее. Характер ранений на телах японцев в целом совпадает с рассказом лейтенанта. Даже количество выстрелов соответствует! А так - не бывает! Или у него память феноменальная...

  - Или?

  - Или его хорошо проинструктировали.

  - Кто?

  - Чуть позже. Мне показалась странной такая меткая стрельба Кожина. В хунхузов из нагана он стрелял три раза - попал два. Правда, почти в упор. Из браунинга Огано - трижды, и все три раза попал. Из 'Намбу' Ода - семь раз - четыре попадания. Это в бою-то? Из трофейных пистолетов? Не знал я, что у нас в погранучилище таких снайперов готовят...

  - Сведения точные?

  - Проверено. Я не поленился на стрельбище со старшиной Храмовым сходить - по слухам он лейтенанта учил.

  - И как?

  - Неплохо. Даже хорошо. Но до такой меткости - не дотягивает. А из 'ТТ' вообще - с восьми выстрелов - три попадания. Не стрелял он раньше из пистолета и Кожина этому научить просто не мог.

  - А кто мог?

  - Вот... - положил на стол тонкую папку капитан. - Этот - мог.

  - Шведов Александр Иванович, бывший штабс-капитан отдельного корпуса пограничной стражи... так... родился, учился... ого! Берлинский университет? Неслабо... демобилизован по ранению в 1917... выписка из приказа... Благодарность ВЧК? Ага, ликвидация особо опасной банды... Не женат, проживает... С двадцать первого года, проживает, между прочим! Проверялся пять раз - результаты отрицательные. Чист, стало быть, перед Советским государством... И что?

  - Шведов учил стрелять многих, это подтверждено. Сам стрелял исключительно точно - тоже многие видели. На охоту ходил с пятком патронов - мол, более не надо. Часто уходил на промысел далеко в тайгу. На три-четыре месяца. А уж какие шкурки приносил... Тут многие подобных и не видывали! Даже выделывал качественно и правильно - когда только успевал?

  - А что ты его в прошедшем времени поминаешь-то?

  - Да то, Олег Владимирович, что нет его. По всему судя - в лес ушёл. Сейчас сезон начинается, за шкурами народ пойдёт. С одной стороны, для подготовки к долгому выходу - самое время. А с другой...

  - Не тяни.

  - Побывал я у него дома. Хороший дом, правильный - ничего не скажу. Всякая вещь на свое место прилажена. Газет у него много, даже журналы есть. Разложено всё аккуратно, по полочкам. Видно, что читал он это вдумчиво и внимательно. Целая комната под это отведена!

  - Ну и что ж тут удивительного?

  - Он ведь шкурки сдаёт? Тем, стало быть, и живет?

  - Ну ты же сам это сказал?

  - Я сказал то, что с первого взгляду видно. А вот ничего нужного для выделки шкур - в доме нет. И в пристройках тоже. Вот оружия в доме много отыскалось. Штуцера мы не нашли, надо думать - с собою забрал. Двустволка отыскалась, монтекристо на стене висит. На чердаке - так аж две трехлинейки сразу запрятаны были! Одних патронов чуть не полтыщи штук. Нагановских - сотни полторы, а самого револьвера не нашлось. Гранат пять штук - это уж явно не охотничий припас.

  - Так ты там что - полноценный обыск устроил?

  - Олег Владимирович... ну, право слово... тихонечко посмотрел, даже и следов особенных не оставил. Не первый день работаю, как-никак... С заместителем моим, лейтенантом Соляновым тихо-тихо ночью пошарили, фонариками себе светили. Только, думаю я, бестолку это всё...

  - Почему так?

  - В помойке тряпка окровавленная сыскалась - рукав от японской солдатской куртки. И кровь на нём свежая. Ушёл Шведов. И думаю я, что с концами ушел.

  - Отчего же так ты думаешь?

  - Ни одной фотокарточки, ни единой бумажки, что лично его касается - в доме нет. А были! Были фото, их многие видели. А ныне, вместо них, рамки пустые. Денег - ни копеечки! А они тоже имелись. И в приличном количестве, он из этого секрета не делал.

  - Так-так-так... - побарабанил пальцами по столу начальник УНКВД. - Стало быть, Шведов... Ладно! Займемся! А с Кожиным что делать будем?

  - А ему-то что предъявить можно? Неточности в показаниях? Так у него - сотрясение мозга. И серьёзное. Про рану в предплечье он сказал, а про то, что пуля ему ещё и вдоль головы скользнула, видать, запамятовал. А врач ему про то не рассказывал, только перевязку сделал. Раны-то там большой нет. Он говорит - вообще непонятно, как лейтенант хоть что-то помнит. Девушка та - и вовсе большую часть в беспамятстве провела. Дали по голове при задержании, а потом опиумом опоили. Проку с неё сейчас? Кроме камеры своей, да хунхузов ничего и не видела. Она-то тараторит как раз весьма бойко, да толку с того? Да и вообще... - капитан прикусил губу. - Тут, в моё отсутствие к нему корреспондент заявился - политотдел его прислал. И давай пытать Кожина - что да как было?

  - И что тот ему напел?

  - На статью восторженную хватило. Ладно бы - в районной газете! В 'Правду' ушло. Уже и напечатали...

  - Охренеть...

  - Особо много лейтенант ему не сказал. Мол, хунхузы напали, похитили, а он от них сбег. Со стрельбой и драками. Про заграницу молчал, про японцев - тоже. Ну а корреспонденту и то хлеб. А уж как он про девушку услыхал...

  - Представляю себе...

  - Да... Словом делать теперь нечего - он у нас нынче герой. Хоть к ордену представляй.

  - И представят...