Заставив себя оторваться от горлышка сосуда, она передала воду старому мастеру Шен. Всех их забрали в лагерь захватчиков с неизвестными целями.
Вернее, причина, по которой она заинтересовала чужаков, была понятна. Но Авейна не занимала разум бесполезными раздумьями. Сейчас надо было следить за ситуацией и думать над своими действиями. А еще — изучать чужаков.
При мысли о последних Авейна вспомнила того мужчину, что пленил её. Он держался вежливо в разговоре и даже спас ее от расправы других чужаков. Однако, именно он и вызывал самый сильный страх.
При взгляде на него Авейне казалось, что его присутствие заставляют искажаться саму реальность. И ведь она не была какой-то впечатлительной дурочкой. Ранее только одно существо вызывало у нее такой же трепет. Пять лет назад она поехала в столицу, чтобы увидеть торжественный визит консула Порядка. На него и походил чужак, вызывая сходное ощущение.
«Что же мне делать?» — спросила себя Авейна.
Стараясь не привлекать внимания, она продолжила наблюдать за лагерем вторженцев.
Игнат пришел в себя резко, в один момент. Он лежал в многоместной армейской палатке, рядом сопели сверхи Пастыря. Большинство имели ранения той или иной степени тяжести и сейчас были замотаны в бинты.
Здесь же нашелся и его учитель. Пастырь замер молчаливой недвижимой статуей в углу палатки, отчего Игнат обнаружил его в последнюю очередь. Разумеется, тот уже заметил, что «ученик» пришел в себя.
Игнат поморщился. Мыслеречь отразилась в голове тяжелым гулом. После поглощения столь безумного количества энергии пришли неизбежные последствия.
Подтверждая его слова, где-то с улицы послышались отдаленные звуки взрывов. Все верно, они находились на войне, хоть и где-то в самом её начале.
Последняя фраза заинтересовала Игната и одновременно вызвала беспокойство. Скорее всего, это было связано с таинственными целями Пастыря.
'
Пастырь не ответил. Но его молчание вполне можно было считать ответом.
Пастырь вновь молчанием подтвердил его правоту. Игнат перестал ощущать на себе его внимание. Похоже, разговор был закончен.
Учитель или не желал, или еще по каким-то причинам пока не разглашал подробности. Игнат лишь пожал плечами. Вместо размышлений он, наконец, открыл лист характеристик.