Проводник. Книга первая. «Ящик Пандоры»

Ему приснился Николай Анисимович. Будто стоят они вдвоем на краю поля, а рядом течет река, через которую переброшен каменный мост. На той стороне народу – не перечесть, галдят, словно на ярмарке, что-то обсуждают. Издали этот шум схож с гулом пчелиного улья. Николай Анисимович сказал:

– Не перайсці мне за раку, а мяне там чакаюць. Шукай мне правадніка, браце! Дапаможаш, так і я табе пасля2 дапамагу .

Игорь послушно кивнул, повернулся и пошел в поле, искать того самого проводника. Все вокруг заросло бурьяном, горчит воздух, пахнет полынью. Никого он не нашел, пошел обратно. Вроде и по следу возвращался, а выбрался в место неизвестное. Ни реки, ни моста, ни Николая Анисимовича. Вместо всего этого – другое поле, а на нем растет что-то схожее с кукурузой. Сунулся туда, прошел шагов сто и понял, что тут идти просто невозможно. Снова повернул назад и пошел своим следом. «Кукуруза» эта выше головы, коридор за ним остался заметный, пути не перепутаешь, а вышел, осмотрелся – и того поля, поросшего бурьяном уже нет. На его месте роща растет! Редкий такой березняк и озеро вдали светится. Пошел было к воде, обернулся, а и «кукурузы» позади нет! Ельник молодой, да черные стволы из него торчат, как от давнего пожара.

Долго бродил Игорь по полям и лесам с одной только мыслью: «где же мне искать проводника для Николая Анисимовича?», с этой мыслью он и проснулся.

Не успел дойти до туалета – зазвонил телефон. Номер не определился. Стал отвечать – а на другом конце тишина. Вышел из туалета – опять звонок, и снова та же история.

Попил чаю, вышел из квартиры, стал запирать дверь и уже в тамбуре услышал резкий запах свежей масляной краски. Площадка перед лифтом и дверь тамбура были грубо и неумело выкрашены в противный желто-коричневый цвет. «Что за придурки? Кому это понадобилось, ночью?» – озадачился Велесов, стараясь широкими шагами добраться до лифта. Бежать по лестнице – нечего и думать, разнесешь краску до первого этажа, а так – ну останется пара следов на полу лифта, не больше того.

В момент, когда открылась заветная кабинка, Игорь только коротко глянул внутрь ее и тут же, повернувшись на каблуках, осторожно, словно по минному полю, все же стал пробираться к лестнице. Лифт изнутри тоже был старательно выкрашен, даже потолок. Не трогали только плафон лампы освещения и кнопки.

У соседей Велесова росли две дочки, одной четырнадцать лет, другой – двадцать три. Игорь думал, что это кто-то из отвергнутых поклонников этих девчат устроил ночью эту диверсию, но он ошибся: у самого подъезда, аккуратно выведенная на асфальте той же противной краской светилась надпись: «Велик спалил телек».

«Велик» это была его школьная кличка и знали ее немногие, но еще меньшее количество людей знало, что он нечаянно спалил в детстве отличный, корейский телевизор, который родители привезли из Польши.

Машина стояла на стоянке возле работы, осмотрев перепачканные краской подошвы туфель, Велесов зло плюнул себе под ноги и пошел в сторону автобусной остановки.

Глава 3

На работу он приехал впритык, поэтому к машине даже не ходил. Через час на производство позвонили с поста охраны и сказали, что какие-то хулиганы за ночь спустили в его «Вектре» все четыре колеса. Вместо обеда Игорь вынужден был идти на стоянку, доставать из дорожного ящика портативный компрессор и через минуту, выругавшись, вернуть его на место. Все штуцера были сплюснуты, качать через них не имело никакого смысла.

С горем пополам дождавшись вечера, он попросил задержаться Ваню Терешко. С ним они, используя тротуарную плитку, сложенную у стены предприятия, соорудили тумбы, поставили Опель на жесткую опору и поехали на шиномонтаж.

В порядке живой очереди за час с лишним слесари проверили шины (те оказались без повреждений), заменили все штуцера и, даже сделали балансировку.

В общем, без четверти восемь вечера измученный, голодный и злой Велесов припарковался во дворе. Ему повезло, место под фонарем, прямо под его окнами, оказалось свободным. Игорю хватило злоключений на сегодня и рисковать, оставляя без присмотра свое авто где-то вдали от дома, он не стал. И надпись перед подъездом, и запах краски, и лифт, в который никто, как видно, не рисковал пока войти, и даже лестничный пролет перед квартирой довели расстройство Велесова до взрывоопасной степени.

Туфли, подошвы которых он все же смог отчистить растворителем от краски на работе, на площадке продолжали клеиться к полу. Пришлось шагать широко, чтобы поменьше ступать по невысохшей краске. Обронил ключи. Повернулся, присел, чтобы их достать – лопнули брюки. Вот еще новости.

В тамбуре было натоптано, и краска застыла на века – соседи ходили. Сволочи, портили бы только свое, так нет – кто-то из них или их гостей вытирал ноги и об его половичок. Дескать: «не только же нам страдать, получи и ты». Как его теперь отмыть-то? Придется выбрасывать, а жалко. Коврик на резиновой основе, дорогой …был.